— Цинично это или нет, но я тебя все равно хочу, — резко сказал он. — Так же, как и ты меня. — Он протянул руку.
Этого Холли уже выдержать не могла. Со слезами на глазах она кинулась прочь, к дому. Никто ничего не заметил.
Она убежала туда, где, как она надеялась, Джек не будет ее искать. Верхняя галерея проходила над главным холлом и по размерам едва превышала широкий балкон. Но кто-то все же натащил туда старинной мебели, которую было некуда деть. Холли довольно быстро удалось найти укромный уголок.
Наконец музыка утихла, танцы окончились, и Холли было слышно, как гости расходятся по спальням. А она продолжала сидеть здесь, выплакав все слезы. Джек выключил внизу свет и начал подниматься по скрипучим ступенькам. Холли затаила дыхание.
Дверь на галерею открылась.
— Нам пора поговорить, — сказал он, поворачивая выключатель.
Холли заморгала от света, ударившего по глазам. Галерея освещалась всего одним светильником, и по углам таились неясные тени, среди которых Джек выглядел еще выше и сильнее. Холли ахнула. На галерее этот тихий звук отозвался эхом.
— Ты меня боишься? — изумился Джек.
Холли с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как затекло все тело.
— Нет, конечно, нет.
Она потянулась, разминая онемевшие мышцы.
— Тогда к чему вся эта мелодрама?
— Мелодрама? — негодующе повторила Холли. Гнев все-таки лучше, чем слезы. — Это же ты настолько не желал оставаться со мной наедине, что приволок сюда весь свой чертов офис!
— Не желал… — Джек осекся. — Так вот что ты подумала?
Она перестала тереть руки и ноги, хотя боль в них еще не прошла.
— А разве это не так? Ты прочел эти мерзкие газеты и… — она не смогла продолжать. Бессильные слезы снова покатились по ее щекам.
Джек ровным тоном сказал:
— В Лондоне был подготовлен банкет. Они работали для этого контракта целый год. Я не мог их бросить. Но мне очень надо было приехать к тебе. И ничего лучше, чем взять их с собой, я не придумал.
— О…
В ее голосе Джек усмотрел сомнение.
— Да, я видел газетные вырезки. Да, я хотел узнать, на сколько процентов все это правда. Но главная причина того, что я здесь, в том, что я не хотел бросать тебя одну.
Холли выпрямилась.
— Почему? Что могло случиться?
— Потому что после этой треклятой статьи в «Элеганс» Бренден Сегру мог появиться здесь в любой момент.
— Ну и пусть, — равнодушно сказала она.
По сравнению с возможным уходом Джека встреча с Бренденом вдруг показалась ей совсем незначительной.
Джек понял ее возглас по-другому.
— Не смотри так. Мой секретарь его задержал. Мы справимся.
Снова этот его уверенный, успокаивающий тон. Он был спокойным, деловым человеком, умеющим улаживать проблемы. А не защищать любимую женщину. Мне нужен не адвокат, а любимый муж, хотелось закричать Холли.
Но Джек ничего не замечал.
— Я опасался, что он доберется сюда раньше меня. Ты не подходила к телефону, а оставлять сообщение на автоответчике я не хотел. Завтра он наверняка приедет.
Джек был так убежден, что она вот-вот упадет на пол от ужаса, что Холли не знала, что ответить. Времена, когда она костенела от страха при одном упоминании имени Брендена Сегру, ушли безвозвратно и теперь казались далеким прошлым. Ее желание отделаться от семейства Сегру и своего наследства были пустяком в сравнении с тем, что она испытывала теперь.
Она только пожала плечами:
— Пускай приезжает.
— Ты готова встретиться с ним?
— Почему бы и нет?
Каким-то образом она оказалась у перил балюстрады. Джек не двигался, и их разделяло пространство всего балкона. Но жар его тела, его дыхание Холли чувствовала даже отсюда.
Обними меня.
Сила ее желания была такова, что еще немного — и она выдала бы себя с головой. С тихим стоном Холли прижала руки к пылающим щекам. Он ведь четко и ясно дал ей понять, что не любит ее, что она слишком молода для него. И все же она готова броситься к нему в объятия по первому слову. Это было невыносимо.
— Уходи, — приглушенно сказала она.
Внезапно Джек оказался рядом с ней. Перила балюстрады впились Холли в спину. Мир бешеной каруселью закружился вокруг нее, когда Джек взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Тихо, очень тихо он сказал:
— Холли, нам пора прекратить дразнить друг друга. Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Если это все, что у нас есть, на этом надо построить то, что возможно.
Еще вчера этого было бы достаточно. Она со слезами кинулась бы ему в объятия. Но сегодня она уже знала, что носит его ребенка. И ей необходима была любовь. Или ничего.
— Я не могу. — Инстинктивным жестом она приложила руку к животу.
Его глаза вспыхнули и тут же погасли.
— Не дразни меня… — его голос сорвался. Он застыл, словно мраморная статуя.
Холли рванулась мимо него. Джек не сделал ни единого движения, чтобы ее остановить.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Холли проснулась до рассвета. Глядя широко открытыми глазами в светлеющее небо, она улыбалась.
Я счастлива? Почему же я так счастлива?
Она пошевелилась и все вспомнила.
Джек здесь. Она носит его ребенка. И он — здесь!
Следом за этим вспомнилось и все остальное.
Что ж, они поговорят об этом сегодня, как только разъедутся гости. Так как вчера была вечеринка, сегодня предстояла серьезная уборка. Холли натянула джинсы и футболку и отправилась проверять, что необходимо сделать.
Опыта уборки после вечеринок у нее не было никакого. У Донны была прислуга, а мать Холли и вовсе не устраивала вечеринок. Но на кухне у Пьера она многому научилась, поэтому теперь могла применить свои знания на практике. Загрузив посудомоечную машину в захламленной кухне, Холли пошла на поиски других дел.
Роса все еще блестела на траве. Роса покрывала стаканы и тарелки, забытые на улице со вчерашнего вечера. Воздух был прохладным и полным свежих утренних запахов, от которых у Холли даже запершило в горле.
Она яростно принялась за уборку.
К тому моменту, когда Джек проснулся и спустился вниз, кухня уже сверкала чистотой. В гостиной на столе громоздились стопки тарелок, которые предстояло вернуть хозяевам. А Холли была преисполнена мрачного удовлетворения.
Джек, напротив, был сердит и резок. Он не побрился, глаза его блестели. Прищурившись, он посмотрел на нее.
— Ты в порядке?
— Конечно. — Ей было необходимо поговорить с ним, сказать ему о ребенке. Но она не могла, пока дом был полон гостей.
Казалось, Джеку было не по себе.
— Не надо было тебе заниматься этим самой. Я бы помог.
Холли поставила вариться кофе.
— Я люблю приводить все в порядок, — неловко ответила она.
— Вижу, — сухо сказал Джек, с силой запуская пальцы в волосы. — Что за безумные выходные с гостями. Слушай, я от них отделаюсь. Отправлю их любоваться местными красотами. Нам надо поговорить.
Гости оказались на удивление сговорчивыми. Запаслись путеводителями и картами, погрузились в машины и охотно уехали. С соседями все оказалось сложнее. Все утро к дому тянулись люди, желавшие поблагодарить хозяев за праздник и забрать одолженную утварь. Теперь вместо тарелок и стаканов стол в гостиной был завален букетами цветов и плодами с местных огородов. В этом замке давным-давно не устраивали праздников.
— Надо будет как-нибудь повторить, — сказал Джек, не зная, злиться ему или радоваться, когда они наконец спровадили последнего посетителя.
Холли замерла. Его веселая фраза напомнила ей о будущем, которого для них двоих не может быть. Или может? Она отвернулась.
— Холли?
Зазвонил телефон. Она направилась к нему. Джек остановил ее.
— Я люблю тебя, — тихо сказал он.
Словно по мановению волшебной палочки, она замерла. Голова закружилась.
Холли не обернулась. Джек не прикоснулся к ней.