Ему вновь снилась Ева.
После смерти она продолжила терзать его во сне, словно ей было мало того, что она предала его при жизни. Все такая же красивая — и вероломная! — она твердила, что сожалеет о своем поступке и хочет все исправить.
Он не верил ни единому ее слову.
Призрак Евы был только частью того безумия, в которое Рио неумолимо погружался.
В снах его подруга плакала и умоляла простить ее за подлость, которую она совершила год назад. Ева убеждала, что раскаялась, что продолжает любить его и всегда будет.
Она была призрачным и мучительным напоминанием о прошлом, которое он хотел забыть навсегда.
Он доверился женщине, и это очень дорого ему стоило. Взрыв на старом складе обезобразил его лицо, изувечил тело. Он так до конца и не оправился от полученных ран, которые явились бы смертельными для обычного человека.
А что стало с его головой?
Разум медленно покидал его, Рио практически утратил связь с реальностью за то время, что провел в Богемских горах.
Он мог со всем этим покончить. Ему как представителю Рода — расы, совмещающей гены людей и пришельцев с другой планеты, — достаточно было выйти на поверхность и подставить себя солнечным лучам. Они испепелили бы его почти мгновенно. Именно это он и собирался сделать. Но оставалось невыполненным задание: закрыть вход в пещеру и навсегда похоронить ее тайну.
Рио потерял счет времени и не знал, как долго находится здесь. Проходили дни и ночи, недели и месяцы, сливаясь в нескончаемый поток. Он прибыл сюда с воинами Ордена. Перед ними стояла задача — найти и уничтожить Древнего, спрятанного в этих горах несколько столетий назад.
Но они опоздали.
Пещера была пуста. Древнего кто-то освободил.
Рио вызвался остаться здесь и обрушить вход в пещеру, в то время как остальные воины отправились назад в Бостон. Он не мог поехать с ними, он не знал, где теперь его дом. Рио хотел попытаться найти себя, — возможно, вернуться на родину, в Испанию.
Именно это он сказал воинам, которые в течение длительного времени были ему как братья. Но он не смог ни выполнить задание, ни осуществить свои планы. Он все откладывал, мучился в нерешительности под гнетом того, что собирался совершить.
В глубине души Рио понимал, что у него нет желания покидать этот склеп, но придумывал смехотворные предлоги, чтобы отложить неизбежное, выжидал подходящий момент, чтобы сделать то, что должен был сделать. Но это был самообман, Рио просто тянул время.
На смену зиме пришло лето, а он все прятался в этой пещере, как населявшие ее летучие мыши. Он перестал охотиться, потерял желание пить кровь. Влачил жалкое существование, осознавая, что гибнет в аду, им самим сотворенном.
И он дошел до предела.
На невысоком выступе лежал детонатор и взрывчатка С-4. Этого было достаточно, чтобы навсегда закрыть вход в этот склеп. Рио собирался сделать это... изнутри.
Сегодня ночью он разом покончит со всем.
Притупившееся обоняние все же сработало, заставив его пробудиться от тяжелого забытья при появлении непрошеного гостя. Поначалу Рио решил, что это очередной призрак, но затем уловил запах человека — молодой женщины, если судить по теплому мускусному аромату, исходившему от ее кожи. Его глаза открылись в темноте, ноздри раздулись, втягивая воздух.
Нет, она не была порождением его безумия.
Она была из плоти и крови, первый человек, отважившийся проникнуть в пещеру за все то долгое время, что он провел здесь. Луч фонарика на миг ослепил Рио, скользнув по выступу, где он притаился. Он слышал шаги женщины, слышал, как она тихо вскрикнула, наткнувшись на кости первых обитателей этого мрачного места.
Рио приблизился к краю, распрямляя затекшие ноги, чтобы спрыгнуть вниз. Его движение потревожило прицепившихся к потолку летучих мышей.
Они сорвались с места и улетели, но женщина осталась. Луч ее фонарика продолжал скользить но стенам пещеры, затем замер на открытом саркофаге.
Рио почувствовал ее страх, смешанный с любопытством, когда женщина сделала несколько шагов в сторону саркофага. Даже она ощутила, какое чудовище когда-то покоилось в этом гробу.
Но женщина не должна была здесь находиться.
Рио не мог позволить ей увидеть больше, чем она уже успела увидеть. Он услышал собственное рычание, когда заворочался на своем каменном ложе. Женщина тоже услышала. Ее охватил страх, луч света судорожно забегал по стенам в поисках выхода.