Я обратилась за кредитом на дальнейшую учебу, мне его предоставили, и я поступила в колледж. Я сосредоточилась на учебе и заработала стипендию. Я повстречала хорошего парня и на последнем курсе вышла за него замуж. Потом родилась Джессика. Когда я в первый раз взяла ее на руки, только тогда поняла, что я наделала. Я так любила Джессику, боготворила ее. Я и не предполагала, что смогу так любить своего ребенка. А ведь до Джессики у меня был еще сын. Ты, наверное, скажешь, что он абстракция, что он как бы и не существует. И ты будешь прав. Его появление на свет связано с таким ужасом, стыдом, болью, что я постаралась убрать этого ребенка из своей памяти. Но после рождения Джессики мне вдруг открылось, что же я натворила, бросив сына.
Грейс поежилась.
– Если б можно было прожить жизнь заново, я этого единственного своего поступка никогда бы не повторила – не избавилась бы от своего ребенка, как бы тяжко мне ни было.
Голос ее надломился, едва сдерживаемые рыдания мешали ей говорить.
– Грейс, – тихонько позвал Тони.
Она в ответ обвила руками его шею тонкими, бессильными в эти мгновения руками, так нуждаясь в его поддержке после того, как выдала ему свою постыдную тайну. Теперь он знает все самое плохое о ней, она эмоционально обнажилась перед ним и страшилась, что он найдет ее уродливой. Если Тони не захочет иметь с нею дела после ее признаний, она все поймет и не станет винить его за это.
Судьба разлучила его с любимой дочерью, а Грейс рассталась с сыном добровольно.
– Грейс, – повторил он и добился того, что она стала его слушать. – Не казни себя. Подумай лучше, что было бы, если б ты оставила сына при себе. Будь реалистичной. Куда бы ты пошла? Вернулась бы с ним домой?
– Нет, отец с мачехой не пустили бы меня даже на порог с незаконным ребенком.
– И тогда ты бы осталась одна на свете, с малышом на руках. Ведь так? Сама еще девчонка, без дома, без материальной поддержки, без аттестата об окончании школы. Куда бы ты дела сына? Пошла бы опять ночевать в дешевый мотель? Но ведь у тебя кончились деньги. Искала бы приют для бездомных? Возможно, ты добилась бы благотворительных подачек, хотя в таких фондах матери-одиночки не в чести. На хлеб ты, конечно, получила бы, и это самое большее.
Он пальцем дотронулся до ее подбородка, приподнял его вверх.
– Открой глаза, Грейс, и посмотри на меня.
Она подчинилась, хотя и неохотно. Его взгляд был полон нежности и сочувствия, а она, как ей казалось, не заслуживала ни того, ни другого.
– Я говорил тебе, что женился на Гленн чуть ли не из-под палки. Меня так и подмывало удрать в последний момент даже из церкви, бросив ее одну у алтаря. Если б я на ней не женился, не появилась бы на свет Рейчел, и я был бы избавлен от мучительного зрелища, когда твой ребенок постепенно угасает у тебя на глазах. Рейчел не прошла бы через всю эту агонию, какая сопутствует этой трижды проклятой болезни. Но она и я лишились бы и великих радостей. – Он пристально поглядел на Грейс и произнес со значением: – Мы все когда-нибудь обязательно оказываемся на перепутье, и надо сделать выбор, по какой дороге следовать дальше. И от нас самих зависит, с чем мы столкнемся, что нас ждет в пути – хорошее или плохое, радость или горе. Если б ты оставила сына, у тебя, возможно, не родилась бы Джессика. Ты не стала бы той женщиной, какая ты есть сейчас. Ты вышла когда-то на развилку и выбрала правильную дорогу, сделала самый правильный выбор на тот момент, в тех жизненных обстоятельствах. Раскаиваться тебе не в чем.
– О боже, Тони. Какая мать так запросто расстанется со своим ребенком? Как назвать ее? – Это был крик души.
– Очень юная и напуганная. Вот какая ты была тогда. Несчастная мать обреченного на несчастья малыша. И других слов не подберешь. Знаешь, Грейс, чем ты привлекла меня в первую же нашу встречу? Своим отношением к Джессике. От тебя исходило столько любви, яростной, безоглядной, что я полюбил тебя. Ты чудесная мать, Грейс. А стала такой потому, что один раз в прошлом сделала трудный выбор, причем когда была по возрасту немногим старше Джессики.
Грейс решилась встретить его взгляд, и то, что она прочла в его глазах, наполнило теплом ее заледеневшую душу.
– Спасибо, Тони Марино, за то, что ты полюбил меня. Я тоже люблю тебя, Тони.
Слезы, наконец, хлынули из ее глаз, и напряжение спало.
44
Выйти на след сына Грейс оказалось гораздо труднее, чем рассчитывал Тони Марино.
Позже в этот же день он засел за свой компьютер, но мерцающий экран не выдал ему никакой полезной информации. После пары часов работы Тони был по-прежнему на нуле. Тот факт, что ребенок был рожден в частной клинике, еще больше осложнял задачу. Тони не получил каких-либо сведений о его появлении на свет.
Попросту говоря, мальчик с фамилией Дуглас – такова была девичья фамилия Грейс – нигде не был зафиксирован, как новорожденный в графстве Франклин, где он, по словам Грейс, родился.
Тони отмел предположение, что Грейс дала ему неправильную информацию. События, сопровождающие рождение мальчика, накрепко отпечатались в ее памяти.
И все же Тони был уверен, что найдет парня. Теперь, зная о том, кого ему надо искать, ему было значительно легче. Это уже была обычная и не слишком головоломная полицейская работа. Когда он исчерпал все данные по свидетельствам о рождении, он занялся документами об усыновлении. Рано или поздно отыщется хоть какая-то запись.
Вопрос состоял в том, что он будет делать с парнем, когда найдет его. Грейс не станет выдвигать обвинение против мальчика – Тони в этом не сомневался. Скорее она упадет к ногам сына и будет умолять его о прощении.
У парня явно что-то не в порядке с мозгами, судя по совершенным им проступкам – начиная от неоднократного проникновения в дом Грейс и кончая убийством хомячка ее дочери. И то, что он затаил злобу именно на Грейс и планирует совершить по отношению к ней новые пакости, было совершенно очевидно.
При мысли о том аде, через который прошла Грейс в юности, не говоря уж о годах, прожитых с камнем на душе, с угрызениями совести и самоистязанием, у Тони внутри начинала клокотать ярость. Если парень причинит Грейс дополнительное горе, то он собственными руками придушит подонка, хотя он и бедное, брошенное когда-то дитя.
Тони предвидел большие осложнения, как только парень будет найден. Грейс ждут новые страдания, Джессика – а ее придется поставить в известность непременно – взовьется до потолка и начнет устраивать сцены почище той, какую Тони наблюдал однажды на кухне.
Он намеревался предварительно побеседовать с парнем и внушить ему, как говорится, «страх господень», чтобы у него душа ушла в пятки, прежде чем Грейс узнает, что ее сын найден. Он найдет, в чем можно будет обвинить мальчишку, если тот станет ерепениться.
Конечно, сам Тони не воспринимал проделки парня как серьезное преступление, но раз они задевали Грейс и Джессику – его девочек, – он был готов отказаться от своего скепсиса, а гадкому мальчишке надо как следует промыть мозги. Легкая улыбка заиграла на его губах. Вот как странно все сложилось. Жизнь его проделала полный круг, и, кажется, он вновь обрел свою девочку. Только не одну, а двоих – мать и дочь.
Грейс сказала, что любит его. Правда, потом она разразилась рыданиями, а он принялся утешать ее. И об объяснениях в любви было забыто. К тому же чрезмерно развитое чувство долга заставило Грейс вскочить как ужаленной, едва приблизился к концу этот ее чертов перерыв на ленч.
Зато сегодня вечером они вдоволь наговорятся – Тони очень на это надеялся.
– Как движутся дела? – Капитан Сандифер встал у Тони за спиной, глядя на экран, где проплывали строчки, фиксирующие случаи усыновления ребенка мужского пола в графстве Франклин в год, когда родился сын Грейс.
Ребенок родился в этом графстве и, очевидно, живет здесь же, иначе он не мог бы изводить Грейс своими мерзкими проделками. Фактов усыновления в графстве Франклин не так уж много было, так что параметры поисков нужного лица сузились до минимального списка.
– Движутся, как положено, – ответил Тони не очень-то приветливо. Он пришел к внезапному решению, хотя ранее как-то об этом не задумывался, что секрет Грейс должен остаться ее секретом, во всяком случае, в департаменте полиции не должны знать, в каком направлении идут поиски.