Бритт была так ошеломлена бесшумным появлением Фэллона, что даже не заметила рыжеволосую женщину. Она кивнула обоим, и ещё больше вопросов возникло в её голове.
— Соня — Друид с магией исцеления, — пояснил Гален.
Бритт забыла об исследованиях, которые проводила и наблюдала, когда Соня подошла к столу, где лежал Эйден. Друид вздрогнула и подняла глаза на Куинна, увидев рану.
— Это плохо, Куинн. Магия, которую он принял, должна была убить его. Я не знаю, как он выжил.
— Он — Маклауд, — сказал Куинн, не отводя глаз от Эйдена.
— Я сделаю всё, что смогу, — сказала Соня.
Потом Соня подняла руки ладонями вниз над телом Эйдена. Она закрыла глаза и зашептала слова, которые Бритт не понимала.
Бритт не могла отвести взгляд, и моментом позднее, когда кровь Эйдена стала течь медленнее, она была рада, что не сделала этого. В эти несколько минут была использована магия. Она не могла чувствовать её, не могла видеть, но другого объяснения не было.
Ожидание стало невыносимым, она тихо просила Эйдена открыть глаза и посмотреть на нее, подарить ей его очаровательную улыбку, которая всегда заставляла трепетать всё внутри. Чем дольше он лежал без движения, тем больше она нервничала.
Ей нужно было чем-то заняться, чтобы отвлечь себя от переживаний. Поэтому она решила вернуться к микроскопу.
В промежутках между тестами, Бритт поглядывала на Эйдена. Куинн стоял рядом с сыном, его взгляд никогда не покидал лица Эйдена. Гален и Фэллон, как часовые, стояли около двери, пока Соня продолжала использовать свою целительную магию.
Магия. Бритт никогда не думала, что это может реально существовать, пока не встретила Эйдена. Он показал ей себя, но реальные доказательства она получила во время битвы, свидетелем которой стала. Это магия позволяет Куинну выглядеть так же молодо, как Эйден?
Бритт забыла о магии, когда поместила каплю крови Драу в образец “С”, и он тут же начал погибать.
— Хорошо, что он удар прошел по касательной, это его и спасло, — сказала Соня, врываясь в мысли Бритт.
Бритт подняла голову от микроскопа и взглянула на Куинна, мужчина провел рукой по лицу, так же как делал это Эйден.
— Он не должен быть здесь, — сказал Куинн.
Фэллон громко вздохнул.
— Где ты хочешь, чтобы он был? Прятался с другими Друидами? Он горец, Куинн. Ты можешь ожидать от него никак не меньше того, что сделал бы сам.
— Вы не сказали Маркейл, не так ли? — спросил Куинн, переводя взгляд с Фэллона на Соню.
Соня покачала головой с короткими рыжими локонами.
— Нет, но я всё расскажу, когда вернусь. Ты столкнешься с её гневом позже.
— Знаю.
Темно-зеленые глаза Фэллона посмотрели на неё.
— Спасибо за помощь, Бритт. Мы будем держать тебя в безопасности от Уоллеса, это я обещаю.
Тогда он положил руку на Соню, и они исчезли.
— Что это было? — спросила Бритт, слишком потрясенная, чтобы двигаться.
Куинн облизнул губы и сел рядом с Эйденом.
— Ты видела нас сегодня вечером, Бритт. Ты видела мою кожу, когти и клыки.
— И глаза, — добавила она.
Гален кивнул.
— И глаза. Мы — Воители. Внутри нас живут первобытные боги, которые даруют нам бессмертие.
— Эйден — мой сын, — Куинн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Моя жена, Маркейл, Друид, что также делает Эйдена Друидом.
Бритт нахмурилась.
— Но не Воителем?
— Нет, пока Куинн жив, — ответил Гален.
— Как это возможно?
В течение следующих пятнадцати минут она слушала историю Рима и создания Воителей. Она узнала про Маи и Драу, и про замок Маклаудов. Про магический щит вокруг замка, который позволил Эйдену вырасти и не стареть, пока он находился под ним.
— Получается, он будет стареть за пределами щита, — сказала Бритт.
Куинн кивнул.
— Его мать и я очень оберегаем его. Это была его идея, выяснить, почему кровь Драу так действует на кровь Воителей, и почему кровь другого Воителя может противодействовать крови Драу.
Бритт вытащила стекло с образцом, который исследовала.
— Значит, это кровь Воителя? Одно прикосновение крови Драу разрушает красные и белые клетки крови.
— Да, это моя кровь, — ответил Куинн.
Бритт отложила образец и позвала жестом Галена. Он подошел к ней без вопросов и даже не вздрогнул, когда она уколола его палец. Несколько капель его крови она смешала с кровью Куинна.
Она поспешила поставить стекло под микроскоп.
— О, черт, — пробормотала она.
Бритт оторвалась от микроскопа и посмотрела на Галена и Куинна.
— Теперь, когда я в курсе происходящего, то знаю, что нам нужно делать.
— Мы не можем оставаться здесь, — сказал Гален. — Вопрос времени, прежде чем Уоллес найдет нас.
Тень улыбки появилась на лице Куинна, когда он взял телефон.
— У меня есть идея.
Глава 25
Прервав свой рассказ, Харон с осторожностью наблюдал за Лаурой. Он ожидал, что девушка отвернётся от него или попросит остановиться. Но она просто понимающе смотрела на нёго в ответ.
— Как долго ты пробыл в тюрьме Дейдре?
— Чертовски долго, — сказал он, отводя взгляд. — Время утрачивает свой смысл, когда каждую секунду каждого проклятого дня борешься изо всех сил за контроль над своим собственным телом и душой, не позволяя Рэнмонду поглотить тебя без остатка. Я постоянно слышал его настойчивые требования кровопролития и жутких смертей. Но я отказывался, отказывался каждый долбаный раз. Было нелегко держаться.
Он был готов к тому, что его рассказ вызовет у неё отвращение или даже ненависть к нему. Когда она встретила его пристальный взгляд, он всё-таки решил продолжить:
— Дейдре доставляло удовольствие использовать угрозу нанесения коварного удара по семьям Воителей, заставляя тем самым сломить мою волю. Когда я отказывался, она подвергала меня пыткам, пока я, в конце концов, не утратил надежду и не забыл человека, которым был когда-то. Я потерял контроль лишь на долю секунды. И это позволило Рэнмонду в тоже мгновение завладеть мною. Воспользовавшись этим, Драу втолкнула моего отца в камеру.
— О, Боже, — пробормотала Лаура.
Харон вздохнул, даже по прошествии такого количества веков он всё ещё ощущал тяжесть вины и боль от произошедшего.
— Когда я вернул контроль над Рэнмондом, то открыв глаза, обнаружил на полу жестоко растерзанное тело моего отца. Дейдре угрожала бросить и других членов моей семьи ко мне в камеру, если я не начну на неё работать. Шпионить, выполнять кровавые приказы и кто знает, что ещё она могла бы придумать, шантажируя меня.
— Ты согласился?
— Да. Я не мог даже допустить мысли, чтобы моих родных или, годами позднее, близких мне людей подвергли таким ужасным мукам. Так я начал шпионить для неё за Куинном, Йеном, Дунканом и Арраном. Но рассказывал ей не всю правду.
— Я думаю, ты все-таки достаточно силен, чтобы не убить тех, кого она поместила бы с тобой в камеру.
— Не уверен, — тихо произнес он. — Сейчас я могу контролировать своего бога, но тогда, казалось, Драу всегда знала, что и как надо сделать, чтобы я потерял контроль.
— Но ты сейчас с Маклаудами. Они простили тебя.
Харон пожал плечами.
— Возможно. Но я до сих не простил себя.
— Поэтому ты не хотел рассказывать мне, кто ты на самом деле?
— Я скрывал это от тебя не потому, что ты женщина, а потому что не мог даже предположить, что ты Друид.
— Остальные в Фернессе знают кто ты?
Как бы он не желал, чтобы всё было по-другому, но ситуация всё-таки вышла из-под его контроля.
— Да. Когда Дейдре послала своих вирранов, у меня не было иного выбора. Я должен был спасти свою деревню.
— Где Дейдре сейчас?
— Мертва. Как и Деклан Уоллес, мужчина, который перенес Дейдре сквозь время.
Лаура обняла себя руками.
— Если Дейдре была настолько могущественной Драу, как удалось ее уничтожить?
— Она недооценила нас, и Деклан тоже. Но наши надежды на то, что Джейсон будет таким же, как они, не оправдались. Он совершенно другой. Использует абсолютно другие стратегии и способы достижения цели. Не предсказуем, жесток и потому еще более опасен.