— Друиды существуют, — повторила она, пытаясь переварить информацию. Подойдя к дивану, она опустилась рядом с Хароном. — Если то, что ты сказал — правда, то я просто маленькая пешка в игре этого Джейсона?
— Да и через тебя он рассчитывает добраться до меня, — подтвердил Харон. — Я...
— Мы, — поправил его Фелан.
Харон, сжав губы, бросив в взгляд на Фелана.
— Хорошо. Мы разозлили Джейсона несколько недель назад.
— Его особняк был почти разрушен, — пробормотала Лаура, вспомнив, что слышала об этом в новостях. И тогда поняла значение его слов. Она изумленно уставилась на него. — Это сделали вы?
Фелан гордо улыбнулся, тогда как Харон не мог даже посмотреть ей в глаза.
— Поверь мне, мы сделали это, — ответил Фелан. — Мы могли бы еще постараться, но Ха...
— Прекрати. — прервал его Харон. Он запустил руку в волосы, желваки задвигались на его челюсти. — Не нужно посвящать ее во все.
Лаура заметила, как Харон снова потер грудь. Все вставало на свои места. Она понимала, что многого не знает, но не так трудно собрать все факты воедино.
— Это произошло в ту ночь, когда я не могла связаться с тобой. Ты вернулся на следующий день в порванной и окровавленной рубашке. Ты был ранен?
Харон отказался отвечать ей, и девушка посмотрела на Фелана. Тот коротко кивнул, нахмурив брови.
— Ты до сих пор трешь свою грудь, Харон.
Рука Харона мгновенно опустилась.
— Все ещё болит? — не унимался Фелан.
Харон вскочил на ноги, развернувшись к ним спиной и обошел диван.
— Перестань.
— Нет, — продолжил Фелан. — Не перестану. Ты говорил, что в порядке.
— Я же жив.
Лаура пристально посмотрела на него. Харон не хотел, чтобы она знала о произошедшем той ночью две недели назад, но казалось он не хотел, чтобы и Фелан в полной мере знал об этом тоже.
— Проклятье, Харон! — взорвался Фелан. — Соня должна знать, что ее исцеляющая магия не смогла помочь. Маклауды тоже должны знать об этом. Так же, как и все Воители.
— Какие воины? — спросила Лаура.
— Никакие, — сказал Харон, в то время как Фелан повернув к ней голову, ответил: — Мы.
Лаура посмотрела вниз, на свои босые ноги, наблюдая, как ее пальцы окрашенные ярко-коралловым лаком, зарылись в ковер. Ей было больно видеть, как мучается Харон.
Он был ранен. Это объясняет его порванную рубашку, то что он постоянно потирает грудь и почему уходит в лес при любой возможности.
Ранение не могло быть настолько сильным. Или могло? Они упоминали Друидов и кого-то по имени Соня с магией целительства. Возможно, рана была тяжелой, как Лаура и опасалась.
И как она оказалась во все это втянута?
Лаура прикоснулась к рубашке Харона, которая все еще была на ней. Он скрывал свою тайну от нее, потому что принадлежал другому миру. Очевидно, миру магии и Друидов.
И воинов.
Харон определенно был воином. Она также знала, что он благородный и честный человек. Если же он напал на Джейсона Уоллеса, значит для этого была веская причина.
Лаура могла, не боясь, довериться Харону. Она доверилась ему в тот день, когда он обслужил ее в пабе два года назад. Почему она не должна верить ему сейчас?
Девушка перевела взгляд на него. Это заставляло ее сердиться на любого — даже мужчину, которого она так страстно желала — кто указывал ей, что делать. Но она была обузой.
Бен пытался похитить ее, чтобы добраться до Харона. Причина была не важна. Что было действительно важно — она выйдет из игры, какой бы та не была, тем самым развязав Харону руки.
— Если я должна уехать, Харон, я уеду. Но на моих собственных условиях.
Его плечи расслабились от ее слов, и тогда девушка поняла насколько отчаянно он хотел, чтобы она уехала. Боль от этого смягчалась лишь тем, что она начала подозревать, что опасность, сгущавшаяся вокруг Харона, была огромной.
— Ты никогда не сможешь вернуться, — произнес Харон, поворачиваясь к ней. — Тебе придется изменить свое имя, цвет волос, … изменить все. Ты начнешь новую жизнь, в которой не будет Фернесса или … меня.
Было такое чувство, будто кто-то залез в ее грудь, обхватил рукой ее сердце и сжал. Она обрела дом, живя в городке. После всего через что ей пришлось пройти с ее семьей, она наконец-то нашла место, которое не была готова покинуть.
— Но … но Фернесс — мой дом.
— Уоллес уже близко. Он будет преследовать меня снова и снова. И он будет причинять боль тем, кто мне дорог.
— Если он настолько могущественен, как ты говоришь, то он найдет меня, где бы я ни была.