Волосы выглядели вполне прилично, спасибо трем продуктам, которыми я пользовалась, чтобы укротить кудри. Волосы Маккафри, унаследованные от дедушки Симуса, были, что называется, непокорными. В детстве волосы торчали у меня во все стороны, образуя кудрявый каштановый ореол, если их не заплетали в такие тугие косички, что зубы начинали ныть. Я каждый вечер молилась, в надежде проснуться утром с прямыми волосами. Господь так и не поменял мои волосы, за то в конце концов Он послал мне гель, усмиряющий кудри. Отступив от зеркала, я посмотрела на дело своих рук. Я по-прежнему выглядела слишком полнокровной, чтобы сойти за вампира, но в целом результат мне понравился.
В одиннадцать вечера я съехала с Дивисадеро-стрит и оказалась в Хейс-Вэлли. Застроенный множеством прелестных викторианских домов, этот район когда-то задумывался для богатых, но потом на несколько дюжин лет превратился в прибежище для рабочего класса и афроамериканцев. За это время многие кварталы попали под топор городской программы реконструкции, и особняки заменили уродливыми высокими многоквартирными домами. Оставшиеся викторианские особняки, старомодные и дешевые, предлагали прибежище бедным на наличку, но духовно богатым музыкальным клубам, театрам и кафе. Теперь, когда стоимость недвижимости в Сан-Франциско взлетела до небес, в городе не осталось ни одного Района, не переживающего «облагораживания», и этот не стал исключением. Викторианские особняки возвращались к блеску и славе XIX века, только на подъездных дорожках стояли «БМВ», а за стеной располагались магазины «Все за доллар» и киоски с барбекю.
Я узнала «Дом Ашеров» по людям. Казалось, они только что выскользнули из «Носферату»[3] в черно-белом варианте. Они толпились там, желая войти в узкую, ничем не примечательную дверь викторианского особняка в итальянском стиле, выкраденного разноцветной потускневшей краской, с просевшим крыльцом и колоннадой. Я припарковалась кварталом дальше и вернулась к клубу.
Вышибала — типичный громила в нелепо маленьком котенке на лысой голове — заворачивал назад чуть не всех подряд, сверяясь со списком на планшете, который держал в мясистой руке.
Ой-ой, Сулейман и Моравия: ни словом не упомянули о списке гостей.
Глава 3
Я постучала по плечу стоявшей впереди девушки. Она так густо подвела глаза, что напоминала енота.
— Здесь что, есть список гостей?
Она кивнула:
— Это частный клуб. Если вы не член, значит, кто-то должен занести вас в список приглашенных.
— Ну, я уверена, что мои друзья это сделали.
Девушка-енот соболезнующе улыбнулась мне.
Двухсотфунтовая горилла быстро разогнала очередь.
— Имя, — прорычал он мне.
Я выдавила свое имя.
— Энджи, хорошо, вы в списке. — Бегемот поставил мне на руку печать пурпурной тушью — крохотную летучую мышь. Я небрежно помахала еноту, чье имя, похоже, в списке отсутствовало, и вошла внутрь.
Темный коридор заканчивался узкими крутыми ступеньками, возможно, черной лестницей для прислуги. На меня обрушилась невыносимо громкая музыка. Я едва слышала собственные мысли, а ведь я еще не дошла до верха. Со всех сторон толкались желающие скорее оказаться внутри, и я позволила толпе увлечь себя, пялясь по сторонам и одновременно пытаясь сделать вид, что все тут знаю.
Казалось, что главный холл «Дома Ашеров» вообще не изменился со своих лучших времен, когда здесь еще был викторианский особняк. В центре помещения, тускло освещенного газовыми лампами в хрустальной люстре, стоял большой круглый бархатный диван. Стены высотой в двенадцать футов заканчивались узорной лепниной. Широкие двери вели сразу в пяти направлениях. Слева располагались туалеты и гардероб. На туалетных комнатах имелись надписи «Девочки» и «Мальчики», но народ не обращал на них внимания и шел, куда вздумается. Я решила попозже зайти в мужской туалет, исключительно ради новизны ощущений.
Справа находились крохотная бильярдная и длинная узорная деревянная барная стойка. Подсвеченные сзади бутылки с выпивкой светились, как гелевые лампы. Самая большая дверь вела в зал, забитый людьми, — они раскачивались под оглушающую музыку, курили или орали что-то друг другу прямо в уши. Прямо перед сценой небольшая, но бесстрашная группка танцевала с неистовой неудержимостью.
Музыканты выглядели не особенно по-вампирски, разве только все они были бледными. Гитарист в черных кожаных брюках, обнаженный до талии, лупил три известных ему аккорда. Впереди, в вихре длинных черных волос и костюме, напоминающем лохмотья, крался, пригнувшись, певец и неразборчиво что-то визжал с немыслимой скоростью, причем уровень децибел реально зашкаливал. Я сунула палец в ухо и посмотрела, нет ли на нем крови.
3
«Носферату. Симфония ужаса» — немой фильм немецкого кинорежиссера Фридриха Вильгельма Мурнау, снятый в 1921 году и выпущенной на экраны в 1922 году.