— Ну что, ребята, надеюсь, вы не всех Отверженных испепелили. — Он возбужденно потер руки. — Я в отличной форме и готов хоть сейчас отправиться на охоту.
— Садись, — велел ему Лукан, — и осторожно, не закапай кровью компьютеры Гидеона.
Длинные пальцы Рио метнулись к красным набухшим отметинам, которые оставили на его шее тупые человеческие зубки Евы, любительницы приложиться к его сонной артерии. Несмотря на то, что Ева была подругой по Крови, генетически она оставалась homo sapiens. У Подруг по Крови, вне зависимости от того, сколь долго они обменивались кровью со своими партнерами-вампирами, не вырастали клыки и не появлялись другие признаки, которыми обладали мужские особи Рода. Вампиры часто, сделав надрез, позволяли своим подругам приложиться к ране на запястье или сгибе локтя. Но вампиры из касты воинов обладали дикой страстью, и их подруги им не уступали.
Смешение секса и крови вызывало мощный всплеск энергии, порой даже чрезмерный.
Рио без малейшей тени смущения улыбнулся, пододвинул к себе вращающийся стул и сел, откинувшись на спинку и положив босые ноги на тумбу «Lucite».
Началось обсуждение итогов прошлой ночи: смех, подначки, обмен новыми техническими приемами…
Многим охота доставляла удовольствие. Лукана в бой влекла ненависть — беспричинная, абсолютная. Он не пытался ее скрывать. Он презирал Отверженных и давно поклялся, что либо искоренит их, либо погибнет сам. И порой ему было совершенно безразлично, что произойдет раньше.
— Нашлись мерзавцы, — сказал Гидеон, когда мельтешение цифр и букв на экране прекратилось. — Похоже, мы напали на золотую жилу.
— Что там?
Головы всех собравшихся повернулись к огромному плоскому монитору, возвышавшемуся над длинной шеренгой процессоров. Напротив фотографий, сделанных Габриэллой Максвелл, появилось четыре лица Отверженных, тех самых, которых Лукан испепелил на месте.
— В базе данных они значатся как пропавшие. Двое исчезли из Темной Гавани в Коннектикуте месяц назад, третий из Фол-Ривер и четвертый — местный. Все принадлежат к последнему поколению, младшему не было и тридцати.
— Черт, — присвистнул Рио. — Совсем еще дети.
Лукан промолчал, никаких чувств к молодым, ставшим Отверженными, он не испытывал. Они не первые и, черт возьми, не последние. Незрелым, желающим самоутвердиться вампирам жизнь в Темной Гавани может показаться скучной. Искушающая жажда крови и побед прочно укоренилась во всех поколениях, включая последнее, хотя его представители находились дальше всех от своих свирепых предков. Если вампир отправлялся на поиски приключений в таком большом городе, как, например, Бостон, он находил их в изрядном количестве.
Гидеон пробежал пальцами по клавиатуре, и на экране появились извлеченные из базы данных фотографии.
— И на двух оставшихся есть информация. Вот этот известен как Отверженный, в Бостоне он в списке постоянных правонарушителей, более трех месяцев находился под пристальным наблюдением, пока в прошлую субботу Лукан не испепелил его в темном переулке у клуба «Ла нотте». На этом дело и закончилось.
— А что скажешь об этом? — спросил Лукан, кивая на последнего Отверженного, единственного, кому удалось избежать кары. В базе данных его снимок хранился в формате видеокадра, съемка, если судить по ремням и электродам на его теле, производилась во время допроса. — Давно была сделана эта фотография?
— Месяцев шесть назад, — щелкнув клавишей и проверив дату загрузки информации, сообщил Гидеон. — Из материалов отдела контроля Западного побережья.
— Лос-Анджелес?
— Сиэтл. Но и в Лос-Анджелесе выписан ордер на его арест, ордер в файле.
— Ордера, аресты, — усмехнулся Данте. — Пустая трата времени.
Лукан вынужден был согласиться. В сообществе вампиров в США и за его пределами наказание тех, кого считали Отверженными, осуществлялось в соответствии с особыми правилами и в особом порядке. Выписывались ордера на арест, производилось задержание, затем допрос, доказательства, свидетельские показания и вынесение приговора. Все очень цивилизованно. И неэффективно.
В то время как обитатели Темных Гаваней погружались в бюрократическое болото, враг действовал молниеносно и непредсказуемо. И если внутренний голос не обманывал Лукана, то за столетия анархии и всеобщего хаоса число Отверженных неумолимо росло. В противном случае у воинов не было бы столько работы.