Габриэлла пошла, ускоряя шаг.
Сзади урчал мотор.
«О господи. Она едет за мной!»
Не дожидаясь, пока машина с визгом затормозит у нее за спиной, Габриэлла в панике закричала и бросилась бежать.
Вокруг было слишком много людей. Слишком много препятствий. Она натыкалась на прохожих, не извиняясь, не слушая их проклятий — ей было наплевать. Ее гнал страх. Жизнь висела на волоске. Она боялась оглянуться — это будет конец. Не отставая, машина рычала сзади. Габриэлла втянула голову в плечи и побежала еще быстрее, молясь о том, чтобы успеть свернуть с улицы прежде, чем автомобиль раздавит ее всмятку.
Предательски подвернулась нога.
Габриэлла потеряла равновесие и со всего размаху упала, раздирая голые колени и ладони. От обжигающей боли из глаз брызнули слезы, но ей было не до таких мелочей, как боль и слезы. Она начала подниматься, и тут чья-то рука схватила ее за локоть.
Габриэлла охнула, внутри все оборвалось.
— Мадам, с вами все в порядке? — заглядывая ей в лицо, спросил муниципальный рабочий. Он посмотрел на ее колени и присвистнул: — Ух-ты, да у вас кровь.
— Отойдите от меня! — завопила Габриэлла.
— Вы что, ограждения не видели? — Он ткнул большим пальцем себе за спину, указывая на оранжевый конус, мимо которого она пробежала, даже не заметив Я тут весь тротуар разрыл.
— Все хорошо. Со мной все в порядке.
Габриэлла оглянулась в тот самый миг, когда черный седан выехал из-за угла, где она только что стояла, и затормозил. Дверца водителя открылась, появился высокий, крепкого телосложения мужчина.
— О господи! Надо бежать! — Габриэлла высвободила руку, не сводя взгляда со страшной черной машины, от которой исходила смертельная опасность. — Вы не понимаете, они гонятся за мной!
— Кто? — недоверчиво спросил рабочий. Он проследил за взглядом Габриэллы и рассмеялся. — Вы про ту машину? Это, будь он трижды неладен, мэр Бостона.
— Что-о?
Так оно и было. И теперь Габриэлла посмотрела на все совершенно иными глазами. Черная машина ехала вовсе не за ней. Она остановилась у тротуара, и водитель, открыв заднюю дверцу, ждал. Мэр собственной персоной в сопровождении двух одетых в строгие костюмы телохранителей вышел из ресторана. Все трое заняли заднее сиденье автомобиля.
Габриэлла закрыла глаза. Ободранные ладони и колени нестерпимо болели. Сердце бешено колотилось, в голове стучали молоточки.
Она чувствовала себя полной идиоткой.
— Я думала… — промямлила Габриэлла, наблюдая, как водитель закрыл дверцу, сел за руль и черный седан тронулся с места, сливаясь с потоком машин.
Рабочий, качая головой, вернулся к ждавшим его бутербродам и кофе:
— Что это на вас нашло? Сумасшедшая вы, что ли?
Черт.
Она не должна была его заметить. Ему приказали наблюдать за этой Максвелл. Подмечать ее занятия, привычки. И обо всем докладывать Хозяину. И при том оставаться незамеченным.
Миньон еще раз выругался, стоя в своем укрытии под дверью какого-то заведения, каких много среди магазинчиков и ресторанчиков Чайна-тауна.
Он осторожно выглянул.
Вот и она, Максвелл, как раз напротив, на противоположной стороне улицы. У нее рыжие волосы, и ее легко заметить в толпе. Она уходит — какое счастье. Такая расстроенная, голова опущена.
Миньон продолжал наблюдать за Габриэллой, пока она не исчезла из виду, затем выскользнул на улицу и направился в противоположную сторону. Его обеденный перерыв затянулся, надо вернуться в участок, так чтобы никто не заметил его долгого отсутствия.
Глава десятая
Стоя в одних трусиках и лифчике у раковины на кухне, Габриэлла намочила в холодной воде еще одно бумажное полотенце. В мусорной корзине уже лежало несколько раскисших комков, розово-серых от крови и грязи. Габриэлла выпустила из флакона пару капель жидкого мыла на влажный тампон и осторожно продолжила протирать ободранные ладони.
— Ай-й! — Она поморщилась, вымывая из рамы крошечный острый камешек. Габриэлла смахнула его в раковину, добавив к другим «драгоценным сокровищам», собранным на асфальте в Чайна-тауне.
Господи, ну и вид!
Новая юбка разорвана так, что ее остается только выбросить. Свитер испачкан. Ободранные колени и ладони делали Габриэллу похожей на неуклюжую девчонку-сорванца. Средь бела дня на виду у стольких людей она выставила себя полной идиоткой. Что с ней происходит? Почему она ведет себя так странно?
Это был всего лишь мэр. Почему же она, заметив черный седан, бежала в таком ужасе, словно это был…
Кто? Монстр какой-то?