И поэтому этой ночью Рената и Мира заключили договор: они будут хранить тайну о падающем зрении Миры до конца дней. Рената пошла дальше и поклялась, что будет защищать Миру, пусть даже ценой собственной жизни. Она не допустит, чтобы кто-нибудь – вампир или человек – причинил ей зло, она оградит ее от боли и жизненных невзгод. На долю самой Ренаты их выпало с излишком.
То, что Миру потащили развлекать незваного гостя Якута, только усилило раздражение Ренаты. Ее недомогание после ментального удара сходило на нет, только голова продолжала болеть и тошнота накатывала слабыми волнами затихающего шторма.
Рената закрыла дверь в комнату Миры, справляясь с дрожью, пробежавшей по ее телу, хотя она была в черных спортивных брюках и белой хлопковой футболке с длинным рукавом. Долгое лежание в теплой ванне помогло расслабиться. Но кожу покалывало, как от холода, – это бушевавшее в ней нервное возбуждение прорывалось электрическими разрядами.
Рената потерла плечи руками, стараясь минимизировать неприятные ощущения. Она знала: нервное напряжение не даст ей уснуть, поэтому зашла в свою комнату только для того, чтобы достать из сундука комплект кинжалов. Тренировка всегда помогала ей снять нервную дрожь. Она тренировалась часами, словно налагала на себя искупительное наказание, большие физические нагрузки, с одной стороны, изматывали ее, а с другой – укрепляли.
С той самой жуткой ночи, когда Рената попала в мир Сергея Якута, именно тренировками она оттачивала каждый мускул своего тела, трудилась рабски, чтобы стать смертельно опасной, как завернутые в мягкую замшу кинжалы, которые она сейчас сжимала в руке.
Выжить.
Одно-единственное простое слово служило ей маяком с раннего детства... тогда она была даже моложе Миры. И такой одинокой. Сирота, подброшенная в один из монастырей Монреаля. У нее не было ни семьи, ни прошлого, ни будущего. Она просто существовала.
И ничего сверх этого существования она не желала ни тогда, ни сейчас. Особенно сейчас, когда оказалась в изменчивом и коварном мире Сергея Якута, пропитанном жестокостью и насилием. Здесь ее окружали одни лишь враги, тайные и явные. Ей нельзя было допустить ни единой оплошности, нельзя было сделать ни одного неверного шага. Но существовала тысяча возможностей не угодить безжалостному вампиру, который держал в руках ее жизнь и в любой момент мог ее отнять. Но без боя она сдаваться не собиралась.
Выжить – ее мантра, которую она повторяла с раннего детства, оберегала ее здесь, – выжить еще один день. А потом еще один и еще...
И не было в ее жизни места доброте и нежности. Непростительными были сострадание и любовь. Особенно непозволительной считалась любовь во всех ее проявлениях. Рената знала, что ее привязанность к Мире, желание защищать, холить и лелеять ее, как собственного ребенка, может дорого ей стоить.
Сергей Якут умело пользовался этой ее слабостью. Доказательством служили шрамы на ее теле.
Но она сильная. Включая все резервы тела и духа, она справлялась с теми трудностями и испытаниями, которые преподносила ей судьба. Она все выдержала – выжила. Она научилась быть холодной и смертельно опасной, если того требовала ситуация.
Рената вышла из дома и направилась к одной из дворовых построек. Охотник, некогда построивший этот дом, очевидно, очень любил собак. Для них было предусмотрено отдельное деревянное помещение, планировкой напоминавшее конюшню: большой проход в центре и по четыре закрытых загона с каждой стороны. Стропила поднимались над головой футов на пятнадцать.
И хотя бывшая псарня была небольшой, здесь возникало ощущение просторности. В новом сарае места, чтобы развернуться, было больше, но Рената предпочитала туда не заходить.
Одного визита в это темное и сырое помещение ей хватило с лихвой. Будь ее воля, она сожгла бы этот сарай дотла.
Открыв дверь псарни, Рената щелкнула выключателем и на секунду зажмурилась – лампочка над головой ударила в глаза ярким светом. Она прошла вглубь по гладкому земляному полу, мимо пары плетеных кожаных ремней, свисавших с центральной балки.
В самом конце стоял высокий деревянный столб, некогда утыканный небольшими железными крючками и петлями для хранения ошейников, поводков и прочей амуниции для собак. Несколько месяцев назад Рената все эти крючки и петли удалила, и теперь столб служил ей мишенью. Почерневшее от времени дерево было испещрено глубокими выемками и зарубками.