Кто затевал покушение, так и осталось неизвестным.
С тех пор Герун Эберикт начал свой личный крестовый поход. Было известно, что он собственными руками убил тридцать одного горожанина, включая двух состоятельных, весьма уважаемых и влиятельных торговцев; и еще ему обычно приписывали с десяток загадочных смертей. В общем, он стал самым страшным человеком в Летерасе.
И богатым.
При всем этом он оставался финаддом королевской гвардии и выполнял обычные обязанности. Брис Беддикт подозревал, что решение послать Геруна Эберикта с делегацией было продиктовано и желанием ослабить напряжение от его присутствия в городе, а не только велением королевы и принца. И еще Брису было интересно: не жалеет ли уже король о своем решении.
Два дворцовых гвардейца прошли рядом по мосту Сулан в район Казначеев. Стояла жаркая погода, по белесому небу плыли тонкие легкие облака. Гвардейцы зашли в ресторан к Рильду; тот славился рыбной кухней и алкогольным напитком, который готовили на шкурках апельсинов, меде и сперме тюленей. И уселись во дворе за личный столик Геруна.
Заказав выпивку и обед, Герун Эберикт откинулся на стуле и с любопытством посмотрел на Бриса.
– У меня в гостях сегодня королевский поборник?
– В каком-то роде, – согласился Брис. – Мой брат Халл сопровождает Бурука Бледного. Считается, что Бурук останется у эдур до Большой Встречи. И по поводу Халла есть некоторое беспокойство.
– Какого рода беспокойство?
– Ну, когда-то вы его знали…
– Да, знал, и довольно близко. Он был моим финаддом. Когда меня повысили, мы устроили шумную попойку в заведении Порула и, кажется, оплодотворили по дюжине цветочных танцовщиц заезжей труппы из Трейта. Во всяком случае, ансамбль вскоре распался – так мы слышали.
– Ага, понятно. Но он уже не тот.
– Правда?
Принесли выпивку – янтарное вино для Бриса и «моржовое молочко» для Геруна.
– Правда, – ответил Брис на вопрос финадда. – Я так считаю.
– Халл верит в одно – в верность. Его жестоко обманули, и в результате в голове вашего брата появился новый список – из предателей. – Герун допил стакан и махнул, чтобы принесли еще. – Единственная разница между ним и мной в том, что я способен вычеркивать имена из моего списка.
– А если, – тихо спросил Брис, – в списке Халла есть имя короля?
Герун смотрел пустыми глазами.
– Я уже сказал, что только я вычеркиваю имена.
– Тогда почему Халл с Буруком Бледным?
– Бурук – не человек короля, Брис. Даже совсем наоборот. Не дождусь встречи с ним.
Холодок пробежал по коже Бриса.
– В любом случае, – продолжал Герун, – меня интересует другой ваш брат.
– Тегол? Только не говорите, что он в вашем списке.
Герун улыбнулся, чуть приоткрыв зубы.
– А если есть?.. Успокойтесь, его нет. Во всяком случае, пока. Но он что-то затевает.
– Верится с трудом. Тегол давным-давно перестал что-либо затевать.
– Вы так считаете?
– У меня нет оснований думать иначе. А у вас есть?
Геруну подали второй напиток.
– Вы знаете, – спросил финадд, опустив палец в густую, вязкую жидкость, – что у Тегола по-прежнему множество интересов – в недвижимости, лицензиях, коммерческих инвестициях и перевозках? Он умело скрывает свое участие в деле.
– Выходит, не так уж умело.
Герун пожал плечами.
– Во многом Тегол прошел дорогой королевского Вольника задолго до меня – и без официального разрешения.
– Тегол никого не убивал…
Улыбка Геруна поблекла.
– В день, когда рухнула биржа, Брис, ровно двенадцать финансистов покончили с собой. Обрушение целиком и полностью дело рук Тегола. Идеальный расчет. У него был свой список, только он не резал ножом горло; он всех взял в деловые партнеры. И со всеми покончил…
– Он и сам разорился.
– Но не покончил с собой, правда? Это говорит о чем-нибудь? По-моему, да.
– Только о том, что ему все равно.
– Именно. Брис, скажите, кто восхищается Теголом больше всех?
– Вы?
– Нет. То есть я, конечно, впечатлен. Достаточно, чтобы заподозрить, что он, во имя Странника, опять что-то мутит. Нет, восхищаюсь не я. Кое-кто другой.
Брис отвел глаза. Он пытался решить, насколько ему приятен человек, сидящий напротив. Достаточно ли, чтобы продолжать беседу? Тема разговора ему не нравилась совершенно.