Он не мог сдержать улыбку. Это было великолепное зрелище с деревьями, окружающими озеро, и горами возвышающимися в отделении.
— Думаю, что могла бы стоять здесь и смотреть на это вечно, — прошептала Эйсли.
Фелан улыбнулся ей.
— Да. Именно это я и почувствовал, впервые увидел это место.
— Где мы?
— У меня дома.
Она подняла черную бровь.
— У тебя дома?
— Да, — он ответил с усмешкой. — А ты думала у Воителей нет дома?
Эйсли пожала плечами, но поспешно отвернулась, что заставило Фелана нахмурился. Девушка чуть было не сказала что-то. Но он не обещал себе не давить на неё.
— Ты здесь вырос? — спросила Эйсли.
Фелан положил руку на руль и попытался воскресить в память хотя бы незначительные воспоминания своих родителях.
— Нет, — ответил он, наконец.
— Здесь красиво и спокойно. И так тихо.
— Прекрасное место, чтобы исчезнуть на время.
Она отвела от него взгляд.
— Это ты и делаешь, приезжая сюда? Сбегаешь?
— О, да. Никто не знает об этом месте. Никто.
— Ты никому не доверяешь?
Он обдумывал ее слова, удивляясь, почему никогда не рассказывал об этом месте Харону.
— Никто никогда не спрашивал, вот я и не рассказывал.
— Твое убежище. Я завидую.
— Это теперь и твое убежище.
Ее карие глаза обратились к нему. Он заметил неуверенность и тревогу в ее взгляде. Девушка сказала, что он никому не доверяет, но именно она никому не доверяла. У Эйсли было полно секретов, и он волновался, что ему не хватит времени, чтобы уговорить её поделиться с ним всеми.
Потому что у него было ощущение, что Эйсли не планирует оставаться на долго.
— Может быть, это не очень хорошая идея, приглашать меня к себе домой.
Фелан сделал глубокий вдох.
— Почему?
— Это личное. Никто даже не знал, что у тебя есть такое место. Теперь знаю я. Ты не боишься, что я могу рассказать о нем кому-нибудь?
— Не важно, если ты это сделаешь.
— А что на счет того, что я вторгаюсь в твое личное пространство?
— Я бы не привез тебя сюда, если бы не хотел этого.
— Я все еще думаю, что мы должны уехать куда-нибудь в другое место. Чтобы сохранить приватность твоего убежища.
Фелан повернулся, чтобы лучше видеть ее.
— Чего ты мне не договариваешь, красавица.
— Много чего, — призналась она. — Ужасно много, Фелан. Не приводи меня к себе домой. Ты пожалеешь об этом. Поверь мне.
— Это просто здание. Ничего более.
— Не правда. Это твое убежище. Нет, — сказала она, когда он начал перебивать ее. — Если тебя не волнует, кто знает об этом, то других заботит. Ты признал, что никто не знает о нем. Не разрушай это сейчас.
Фелан выпрямился. Он был раздражен ее аргументами, в основном потому, что знал, что она была права. Это была не просто какая-то прихоть, заставившая его привезти ее сюда. Он хотел, чтобы она увидела это. Он просто не был уверен, почему.
— Надень этот чертов шлем.
Только она собралась возразить ему, как он завел Дукати, заставляя его зареветь. Он оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что она быстро надела шлем и застегнула его.
Она была полна противоречий. В одну минуту он хотел защитить ее, а в другую — задушить. Она была невероятно упряма, удивительно красива и сломлена горем.
Любую другую женщину Фелан затащил бы в постель, подарил ночь удовольствия и оставил прежде, чем она бы проснулась. Но с Эйсли он хотел сделать большее.
Основная проблема состояла в том, что он не знал, что делать. Единственно возможным на данный момент было — защищать девушку и завоевать ее доверие.
Как только руки Эйсли обхватили его, Фелан поехал по едва заметной грунтовой дороге. После десяти минут езды, в течение которых он объехал озеро, Фелан заметил свой дом.
***
Эйсли приготовилась продолжить спор с Феланом насчет того, что он привез ее к себе домой, когда оглядела лес вокруг. Даже тяжелые тучи не смогли приглушить красоту потрясающего пейзажа вокруг нее.
Она была так поглощена лесом, что когда Фелан остановил мотоцикл, ей понадобилось время, чтобы увидеть дом. Он не был огромным, но был причудливым и прекрасно вписывался в ландшафт.
Фелан заглушил мотор Дукати и положил руки на ноги, которые удерживали мотоцикл в равновесии. Она заметила, как довольное выражение появилось на его лице, легкая улыбка сказала ей, что он любит это место.
И она погубит его, рассказав, кто она.
Нет. Она отказывается делать это здесь. Она найдет способ уйти и позволит ему следовать за ней. Но она не могла позволить ему убить ее в его собственном доме, дом — это святое. Это было слишком жестоко.