Песнь, которая напоминала ему о детстве – и о матери. Кунал помнил ее голос, нашептывающий старинные народные песенки и предания джансанской истории, и эти воспоминания приходили к нему бессонными ночами снова и снова. Его мать была женщиной, полной жизни и музыки.
Ее лицо до сих пор стояло у него перед глазами. Мать убили в ночь переворота, несмотря на незначительное положение при дворе: она просто оказалась в неподходящем месте в неподходящее время. Последнее воспоминание – она запирает Кунала в их крошечной спальне вместе с няней. Дядя Сету обнаружил племянника позднее и забрал к себе, взяв с него слово никому не рассказывать об увиденном той ночью.
Кунал никогда не оспаривал приказов. Он почти не сопротивлялся, когда дядя снова привел его в Крепость, убеждая, что он может стать великим воином, как отец Кунала. Он погрузился в солдатскую жизнь, надеясь, что она поможет забыть прошлое и стереть мягкосердечие, которое генерал на дух не переносил.
В самые темные и одинокие ночи в Крепости Кунал размышлял, какой могла бы стать его жизнь, если бы в ночь переворота они с матерью сбежали из дворца. Если бы они ушли раньше… или няня не потащила его прочь, чтобы спрятать…
Возможно, они до сих пор жили бы вместе, рисовали бы вместе, как раньше. Каждый вечер он с широко раскрытыми глазами наблюдал за закатом из самого высокого окна дворца, а мама учила его, как передать оттенки света и тени. Тогда его шрамами были пятна краски на руках, полем битвы – холст.
Кунал прикусил губу и потряс головой, словно надеясь таким образом вырвать из разума осколки памяти и вытряхнуть их на землю.
Он едва знал отца, за исключением пары смутных воспоминаний, но мама… даже десять лет спустя раны от ее потери так и не зарубцевались. Ее фамилия, Дхаган, – вот и все, что у него осталось.
Была причина, по которой он избегал ворошить прошлое.
Кунал попытался вернуться в настоящее, поскольку с каждой минутой становилось все яснее – он заблудился в Тее. Ну, хотя бы догадался прихватить с собой оружие. Он споткнулся о большой узловатый корень и ухватился за ствол дерева. Вдруг под ладонью почувствовал зарубку – и с облегчением выдохнул. В худшем случае он заночует здесь, а утром вернется обратно. Кунал потер ладони, стирая разводы от коры и зеленую пыль.
За спиной тихо треснул сучок. Он резко обернулся, мгновенно придя в боевую готовность, отточенную многолетними тренировками Щитов.
Шумели неподалеку, причем звук удалялся; кто бы ни находился тут в лесу, он был близко и пока не знал о присутствии Кунала.
Зверь? Разбойники? Гадюка?
На его стороне был элемент внезапности, а значит, можно пойти на разведку. Если это звери или разбойники – он вернется к остальным. Но если это Гадюка, у него появится шанс занять первое место в состязании.
Тей был единственной дорогой от Крепости, располагавшейся в стороне от главного торгового пути. Они уже опросили патрули на главной дороге, и впустую.
Кунал рискнул и, неслышно ступая, последовал за источником шума. Звук был слабым, однако годы тренировок позволяли различать самые легкие шаги. Кто бы там ни был, он не желал слежки и двигался скрытно.
Он присел, всматриваясь в поверхность земли. Изгиб ветки, на которую кто-то наступил. Более темные в лунном свете листья – еще один след.
Тот, кого он преследует, совсем рядом.
Кунал схватился за нависшую ветку и выпрыгнул на поляну.
Фигура в штанах и тюрбане стояла на поляне в прекрасной защитной стойке, с кинжалом и всего в двух шагах от него.
Спиной к нему.
Кунал узнал темные кудри, развевавшиеся на легком ветру.
Он прочистил горло, дав Эше секунду на то, чтобы развернуться.
Глава 12
Когда низкий голос прошептал ее имя, Эша чуть из кожи не выпрыгнула.
Она развернулась и едва успела остановить руку с кинжалом, в последнюю секунду узнав яркие глаза солдата из Крепости.
Кунал смотрел на нее тяжело и мрачно, явно ожидая объяснений ее появлению в лесу.
Мысли, как и сердце, пустились в галоп. Нет, драться с ним нельзя. Сейчас намного, намного более серьезные причины для беспокойства. Когда молчание затянулось, он заговорил:
– Что ты…
– Ш-ш, – прошипела она в ответ, сжавшись от страха.
Кунал их выдал!
Среди деревьев раздался свирепый рев, и глаза Кунала расширились, потому что теперь он понял, от кого готовилась защищаться Эша! Он обнажил меч и, крепко схватив Эшу за руку, оттащил назад, закрыв собой.
Эша едва не начала сопротивляться, но передумала. Если солдат в броне хочет стать между ней и тигром, грех не воспользоваться этим преимуществом! Она поудобнее перехватила кинжал.