Воитель планировал намного большее, чем просто изменить мнение мужчины о Маи. Фелан должен тесно сотрудничать с одним из них, чтобы понять, чем их магия отличается от магии Драу.
— Мы не можем ничего сделать. Ты сам должен убедиться в этом, — произнес Рамзи. — Маи другие. Их магия не причиняет вреда.
Фелан прищурил глаза.
— Ты хочешь сказать, что твоя магия безвредна?
— Ты слышал, что я говорил остальным о моих сородичах. Если тебя это беспокоит, то мы были Маи.
Прежде чем задать вопрос, Фелан молчал несколько минут.
— В чем разница между Воителем и Друидом?
Во взгляде Фелана была такая искренняя заинтересованность, что Рамзи решил ответить. Лицо Воителя было свободно от привычных сарказма и ненависти.
— Во-первых, тебе нужно понять, что значит быть Друидом Торрачилти, — ответил Рамзи. — Для нас способность владеть оружием сродни дыханию. Таковы и наши навыки ведения переговоров. Если мы должны бороться, мы боремся. И все же, это не главное среди наших занятий.
— Как вышло, что никто не знал ни одного твоего сородича?
Рамзи облизнул губы, в его голове то и дело всплывали образы родной деревни.
— Мы держались в пределах леса. Мы хорошо прятались, поэтому нас никто не видел. Наши знания делали нас незаменимыми для других, но мы не хотели, чтобы нас постоянно беспокоили из-за таких вещей.
— Ясно, — произнес Фелан.
— Ты доверяешь мне как Воителю?
Взгляд Фелана был обращен к Рамзи.
— Да, доверяю.
— Ты доверяешь мне как Друиду?
Фелан на секунду задумался, прежде чем ответить: — Да, доверяю.
— Тогда поверь мне, когда я говорю, что все наши Друиды — хорошие люди.
Фелан вдруг улыбнулся.
— Я понял, что ты имел в виду, говоря о ваших навыках ведения переговоров.
Харон хлопнул Фелана по плечу, садясь за стол рядом с ним.
— Я говорю Фелану о вас то же самое, Рамзи. В конце концов, он должен был прислушаться. Рад, что он поговорил с одним из вас.
— Кто сказал, что я когда-нибудь послушаюсь тебя? — пошутил Фелан над Хароном.
Рамзи с усмешкой наблюдал за их перепалкой. Хотя он не был в Керн Тул с Куинном, Йеном, Дунканом и Арраном, но слышал историю о том, как Дейдре шантажировала Харона.
Харон умело прятал свою боль, и было хорошо, что он нашел друга в лице Фелана. Никто не должен быть одинок, особенно Воитель, которого не оставляют в покое худшие воспоминания.
— Никто никогда не слушает Харона, — сказал Арран.
Рамзи увидел улыбку Аррана. Бывали времена, когда Арран и Харон не сели бы за один стол. Убийство Дейдре и история, которую Харон рассказал Йену о том, что Дейдре сотворила с ним, помогли преодолеть разделяющую Воителей пропасть и залечить раны.
Харон закатил глаза.
— Они прислушиваются ко мне больше, чем ты. Ты самый младший из Воителей, не так ли?
— Да будет тебе известно, Ларена моложе меня. И Малкольм, он относительно недавно стал Воителем.
При упоминании Малкольма все замолчали.
— Он должен был остаться, — проговорил Рамзи.
Фелан шумно выдохнул.
— Куда он ушел?
— Он не сказал.
— Иногда одиночество — единственный способ примириться с жизнью, — произнес Фелан, его серо-голубые глаза встретились с глазами Рамзи, и сказали больше, чем произнесенные слова.
Глава 32
Лес Абернети.
Малкольм, присев на корточки около Лох-Гартен, смотрел поверх спокойных вод на горы по ту сторону озера. Несмотря на людей, живущих в лесу, это место было тихим. Здесь он мог побыть один, и только животные наблюдали за ним.
У него не было цели, когда он покидал Замок Маклауд. Хотелось только уйти от радости и веселья. Это напоминало ему слишком много о прежней жизни, до того, как он стал Воителем. С каждым днем эти воспоминания стирались из его памяти.
Его гнев на Дейдре не прошел с ее смертью. Вместо этого, Малкольм направил свою ярость на Деклана. Это он перенес Дейдре и Малкольма в будущее.
Гнев был единственной эмоцией, которую испытывал мужчина. Не было ни счастья, ни грусти, ни довольства. Ничего. Его разум и тело были опустошены.
Малкольм окунул пальцы в ледяную воду озера, прежде чем встал. Он хотел остаться в лесу, чтобы раствориться в природе вокруг него. Обернувшись, он посмотрел на снег и свои следы, которые вели к воде.
— Пока не могу, — пробормотал он.
Он не мог противостоять Дейдре, так как оберегал Ларену. Она была его единственной семьей, и ради защиты которой он мог сделать что угодно. Абсолютно все. Даже сейчас воспоминания о совершенных им зверствах выли в нем зияющей пустотой.
Но ничто не могло его удержать от похода на Деклана. Каждый имел слабости, а Малкольм знал слабости Деклана лучше, чем любой другой Воитель.
Если существовал какой-либо способ добраться до Драу, Малкольм собирался его использовать. Может, после смерти Деклана он сможет посмотреть на свое отражение.
Когда время начало близиться к полудню все заволновались по поводу продолжающегося отсутствия Айлы, Хайдена, Ларены и Фэллона.
Тара пошла в свою комнату, чтобы принять душ, и поняла, что вновь спустившись в большой зал, не будет одна.
Каждый раз Друиды окружали ее и начинали разговаривать. Смеясь и шутя вместе с ними, она обнаружила, что привязывается к ним. Даже в спорах (а спорили они частенько), никогда не проскальзывал гнев. Зрелище было очень увлекательным.
— Она черная, — нарезая картошку, утверждала Дани прошлым вечером.
Гвинн закатила глаза, стоя с другой стороны большого кухонного стола.
— Нет. Это что-то типа синеватой бронзы.
— Это даже не цвет, — усмехнулась Кара.
Переходя от столешницы к столу, Шафран поставила между Дани и Гвинн чашу с оливковым маслом и розмарином.
— На самом деле, вы обе правы. Это оттенок черного смешанного с бронзовым.
— О чем разговор? — поинтересовалась Соня.
Тара не смогла сдержать смех.
— О сумочке, которую хочет Дани.
— Очень милая, — сказала Шафран, — но я бы предпочла туфли от Kate Spade.
Кара вздохнула с тоской.
— Они великолепны. Я просто умираю, как хочу вернуться с Луканом в Париж, чтобы посмотреть балет. Эти каблуки будут великолепно смотреться с моим золотым платьем.
Тара, не торопясь, нарезала порученный ей свежий розмарин. Она наслаждалась приготовлением пищи, хотя и не часто занималась готовкой. Но разговор привлек ее внимание.
— Нам нужно съездить за покупками еще раз, — предложила Шафран.
Соня энергично кивнула.
— Тем более что я пропустила последний шопинг.
— Хочу вернуться в салон, куда ты нас водила, Шафран. Стилист сотворил чудо с моими волосами. Я почувствовала себя обновленной, — сказала Гвинн.
Маркейл вытянула в сторону ногу.
— Мне нужно сделать педикюр.
— Ты заснула во время первого, — поддразнила ее Риган.
Маркейл приложила руку к груди, изобразив притворно-удивленный взгляд.
— Если кто-то массировал ваши ноги так старательно, то и вы бы заснули. Кроме того, цвет лака, что я выбрала, был сказочным!
— Как насчет тебя, Тара? — спросила Дани. — Твои предпочтения?
Улыбка сползла с лица Тары.
— Я люблю ходить по магазинам, но у меня никогда не было на это времени.
— Тогда решено, — сказала Шафран, опершись о стол, — мы все идем на шопинг, как только выдастся момент. Целый день в салоне на маникюр и педикюр, а затем по магазинам, пока не выбьемся из сил.
Гвинн закусила губу, когда улыбнулась.
— Я могу делать это бесконечно.
— Как и я, — приняла вызов Шафран.
Тара не могла дождаться, когда отправится с ними. Даже поедая бутерброды, девушка не могла думать ни о чем другом, кроме как походе с новыми подругами. Никогда этого не было. Никогда.
Ее мысли разбегались, и она даже не заметила, как доела свой сэндвич. Затем, увидела наблюдающего за ней Рамзи.