Малик покачал головой.
- Нет, тогда я подумал так из-за сияния...
Гейдж скептически усмехнулся:
- ...а оно постепенно погасло?
- Не то... просто... Я не могу думать о ней как о простой женщине. Я не так самоуверен.
- Влюбившись в графиню Бальмаринскую, ты не говорил о самоуверенности.
- То было совсем другое.
- Разумеется, другое. Одна женщина - графиня, а другая - рабыня. Благородная дама была очаровательна и изысканна, а "светящаяся" знахарка колючая, как ежевичные заросли, и с таким же языком. Я никогда не встречал более трудной в общении женщины.
- Она мне нравится, - просто ответил Малик.
- Странный же у тебя вкус.
- Знаю. - Малик лучезарно улыбнулся. - Иначе я бы не выбрал тебя в друзья. Ты тоже занозистый и трудный. Я же пришел в этот мир, чтобы избавить его от зла и лишних колючек.
- Ты послан в него страдать и мучиться. - Гейдж отвел взгляд от его лица. - Хочешь, я отдам тебе эту женщину?
- Нет. - Малик пристально посмотрел на него, - Тебе от этого будет легче. Интересно, почему? Разве мы не привыкли все делить пополам? Мне любопытно твое отношение к Бринн. Ты стараешься видеть в ней безликое существо, а в то же время не хочешь отпускать ее от себя.
- Глупости. Я не предложил бы ее тебе, будь у меня хотя бы малейшее желание оставить ее себе.
- Ты дорожишь моей многострадальной жизнью, а она спасла ее. Возможно, предлагая ее мне, ты хочешь избавиться от искушения самому взять ее.
- Ты полагаешь, я могу переспать со шлюхой? Так ты обо мне думаешь?
- Я знаю, что ты хочешь переспать с Бринн, - мягко ответил Малик. - В яти дни я постоянно наблюдал за тобой. В тебе неистовствует страстное желание обладать ею.
Гейдж пожал плечами.
- У меня не было женщины с тех пор, как мы пришли в Англию, а у нее красивое тело. Все естественно.
- Но почему ты злишься, вот чего я никак не смогу понять. Почему ты сдерживаешь свое желание?
- Не знаю. И что дальше? Ты хочешь отговорить меня?
Малик покачал головой.
- Думаю, тебе надо переспать с ней. Удовлетворишь свой аппетит и будешь мягче обращаться с ней. А ей, как мне кажется, очень нужна ласка.
- Странно, что не просишь меня дать ей свободу.
- В разоренной войной стране! Она будет в безопасности только рядом с тобой. Может быть, позже... - Он устало закрыл глава. - Вся эта болтовня утомила меня. Иди. Пожалуй, я посплю еще немного.
Гейдж вышел из палатки.
Бринн стояла у костра, помешивая бульон в кипящем котелке. Он остановился невдалеке и принялся ее разглядывать.
Ее крепкие и сильные руки двигались по кругу. Поднимавшийся от варева пар слегка шевелил ее локоны на висках, шерстяное платье, натягиваясь, обрисовывало ее торчащие в разные стороны груди. Они были так невинно-трогательны, что Гейджу от желания дотронуться до них и впиться в них губами стало трудно дышать. Он напрягся до боли. Он даже не подозревал, до какой степени жаждал ее и когда родилось это чувство. Сегодня днем, когда он прикоснулся к ее волосам? Да, уже тогда он хотел ее, его ладонь онемела, почувствовав их шелковистость. Но тогда он попытался избавиться от этого ощущения.
И все-таки почему он продолжал внутреннюю борьбу? Эта женщина была его собственностью. Почему бы вообще не затащить ее в лесную чащу и просто не насытиться ею, как учил его Малик? Она не девственница, и прикосновения мужчин ей не внове. Она училась умению доставить удовольствие лорду Ричарду Редфернскому, а уж он-то наверняка имел скотские привычки, извращенные, как и его мораль. При этой мысли дикая ярость охватила Гейджа. Никакого сомнения, он ревновал. Не может быть. Он никогда не ревновал ни одну женщину.
- Тебе что, нечего больше делать, как торчать здесь и глазеть на меня? - не отрывая взгляд от кипящего бульона и не переставая помешивать его, спросила Бринн.
В нем вспыхнуло раздражение. Нежные и ласковые слова находились у нее для Малика, и даже с Лефонтом она была любезна. Только Гейджу доставалось от ее острого языка.
- Что ты делаешь? - Гейдж поморщился: она подбирала опавшие листья и бросала их в котелок. - Уж не собираешься ли ты скормить эти помои Малику?
- До последней капли. - Бринн яростно мешала варево. - И тебе ни к чему целыми днями следить за мной. Неужели ты думаешь, я отравлю его?
- Нет. - Гейдж пожал плечами. - Но так может показаться, если ты будешь впихивать ему в рот эту гадость.
- Он знает, я делаю только то, что идет ему на пользу. - Бринн заглянула в котелок. - Даже если ты не доверяешь мне.
- Как я могу не доверять тебе, если Малик уверяет, что ты ангел? Гейдж сел на землю и охватил руками колени. - Говоря так о тебе, я сразу же попал бы в ад.
Бринн презрительно усмехнулась.
- Не думаю, что ад испугал бы тебя.
- Ты считаешь, что я - главный дьявол?
- Я так не говорила.
- Конечно, ты ведь вообще немногословна. Разве что когда командуешь надо мной.
- Я отдаю тебе приказания только по необходимости, для блага Малика. Она в волнении облизала пересохшие губы. - Я хочу вывезти его из этого места.
- Он еще слишком слаб.
- Всего несколько миль. - Она показала на север. - Может быть, в тот лес. Так будет лучше.
- Для Малика?
- Нет. - Поколебавшись, она неохотно объяснила:
- Для меня. Мне здесь трудно его лечить. Это дурное место. Разве ты не чувствуешь?
- Чувствую - что?
- Раз тебе непонятно, то нечего и объяснять. Я просто хочу уехать отсюда. - Немного помолчав, она попросила:
- Пожалуйста.
Он удивленно посмотрел на нее.
- Ну, тогда мы с тобой договоримся. Ты ведь всегда любишь командовать, а не просить.
Она промолчала.
- А что, если я соглашусь дать тебе то, о чем ты просишь? - Он перешел почти на бархатный шепот:
- Что я получу взамен?
- Малик жив. Разве этого мало?
- Спроси Малика, и он скажет тебе, что я не знаю, что значит мало. Самая сладкая награда всегда ждет нас впереди.
- Так возьми ее, - резко бросила она в ответ.
- Или давай меняться. Это льстит моей душе торговца. Малик, должно быть, рассказал тебе, что я скорее купец, чем воин.
- Нет, он сказал, что ты сын короля и можешь делать все, что твоей душе угодно.
- А тебе это, похоже, не очень-то нравится?