- Ешь! - Гейдж склонился над столом настолько, чтобы она не могла видеть Ричарда. Он оторвал маленький кусочек мяса от поданного ему блюда и протянул ей. - Лорд Ричард прав. Надо подкрепить тебе силы. - Его голос опустился до чувственного, доверительного шепота:
- Тебе они скоро понадобятся.
Краска бросилась ей в лицо, когда она поймала его откровенно жаждущий ее взгляд, настолько прозрачным выглядел его намек. Он заявил о своих намерениях во всеуслышание и в присутствии всех находившихся в зале. Глаза мужчин похотливо ее раздевали, представляя в постели норманна. Их сальные улыбки липли к ее телу.
Ричард громко рассмеялся и снова поднял свой кубок.
- Верно сказано. Как я завидую вам! - Он сделал большой глоток. - И не могу не пожалеть о том дне, когда был вынужден преподнести вам такой дар. Рабыни вроде Бринн попадаются редко.
Рабыня. Собственность. Владения... Они все смотрели на нее, и ей внезапно стало нечем дышать.
- Я больше не голодна! - вскочила Бринн. - Мне надо вернуться к Эдвине.
- Бринн, - тихо, но грозно позвал Гейдж.
Не обращая на него внимания, она выбежала из зала.
Он догнал ее у лестницы и крепко схватил за руку.
- Бринн!
- Я не вернусь туда! - зло ответила она. - Ты не сможешь заставить меня. Поищи кого-нибудь другого для своих насмешек. - Она попыталась вырваться. - Но тебе не удалось осрамить меня. Это тебе и всем остальным надо стыдиться своего права угнетать других людей. Я не стану...
- Ради Бога, замолчишь ты наконец и выслушаешь меня? - Он схватил ее за плечи и затряс. - Я совсем не собирался унизить тебя. Я никогда не хотел... Он смотрел на тебя, будто... И я разозлился... Так случилось.
- И для тебя все встало на свои места? Разумеется, так случилось. Ты привел свою рабыню и посадил возле себя за столом, выставив на посмешище перед своими офицерами и вассалами Ричарда. Странно, что ты не заставил меня предстать нагой перед ними.
- Я не хотел сделать тебе ничего дурного! - резко ответил он. - И ты ничего не поняла, если думаешь, что я позволил бы кому-нибудь, кроме себя, увидеть тебя обнаженной. - Он крепко обнял ее. - Я хотел оказать тебе честь, показать им, что они должны относиться к тебе с уважением, что ты больше, чем просто рабыня.
- Но для тебя я осталась ею. И ты показал это перед всем Редферном. Рабыня и шлюха. - Она подняла на него глаза, в них стояли слезы. - И еще раз подтвердишь это, когда приведешь в свою спальню. Тут у них разыграется вожделение, и они, обливаясь потом от похоти и брызжа слюной, будут представлять все, что ты сделаешь с моим телом. Ты, как и я, отлично все понимаешь, и тебе все равно.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
- Будь ты проклята! Я не идеал. Иногда я сержусь и тогда не знаю, что за чушь несу. - Он повернулся и зашагал в главный зал. - Но если бы мне было все равно, я придушил бы тебя прямо сейчас.
- Мне подождать вас в вашей спальне, милорд? - насмешливо бросила она ему вслед.
- Не стоит, если ты дорожишь своей жизнью. Иди к Малику и той женщине. Может, ты не станешь их жалить.
Она смотрела ему вслед широко раскрыв глаза, пока он не скрылся в зале. Она не предполагала, что он разрешит ей вернуться к Малику и Эдвине.
Впрочем, сегодня все его поведение казалось необычным. Он то поддавался безудержной ревности, но потом, похоже, сожалел о содеянном.
Неужели он в самом деле попытался поднять ее в глазах других, усадив на почетное место, стараясь защитить ее от клеветы? Она почувствовала, как тает гнев при мысли о такой возможности. Он так сказал, а он не из тех, кто умеет лгать.
Она ощутила, как ослабло ее напряжение и в душе разлилось теплое озерко надежды. Она поднималась по лестнице, и в ней пела радость, когда она вспоминала, что он пытался защитить ее. И теперь нелепым виделся ей ее гнев.
Но ей нельзя обольщаться. В конце концов, он потерял терпение и, как знать, не сделал ли ей хуже. Его поведение не отличалось благородством Малика, предложившего свое покровительство Эдвине. Гейдж поступил грубо, жестко и некрасиво. Она должна забыть о его благих намерениях и думать только о его никчемных действиях.
И все же он пытался защитить ее...
***
Единственная свеча горела в комнате Эдвины, Алиса клубочком свернулась у трепетавшего пламени очага. Бринн приложила палец к губам, увидев, как вскочила служанка, увидев ее. Взглядом показав на спящих в кровати, Бринн шепотом спросила:
- Все в порядке?
- Он немного разволновался, - кивнула Алиса. - И я дала ему лекарство, ты учила меня готовить такое для леди Эдвины. Он успокоился. Оба спят с тех пор, как ты ушла.
- Хорошо. Можешь идти отдыхать к себе. Теперь я побуду с ними.
- Ты? Я думала... - Алиса оборвала себя.
Алиса, как и все в Редферне, считала, что Бринн ляжет с норманном.
- Иди к себе. Я присмотрю за ними.
Алиса стояла в нерешительности.
- В чем дело? - нетерпеливо спросила Бринн.
- Можно мне остаться здесь? Я не стану мешать. Я тихонько свернусь у очага.
- Почему бы тебе... - Бринн поняла, почему Алиса чувствовала себя здесь безопаснее. - Лорд Ричард будет недоволен, узнав, что ты помогаешь леди Эдвине.
- Он бьет меня, если ему что-то не нравится. - Алиса вздрогнула. - Он всегда делает мне больно, но еще хуже будет, когда он разыщет меня и затащит в свою постель.
- Если ты так ненавидишь его, то почему не убежишь отсюда?
- Куда мне бежать? - Она закусила нижнюю губу, прежде чем решилась сказать:
- Я беременна.
Гнев охватил Бринн.
- Он знает?
- Да. Я на третьем месяце.
- И он посмел послать тебя к лорду Гейджу, чтобы тот воспользовался тобой?
- Срок у меня небольшой, да и лорд Ричард сказал, что я по-прежнему красивее любой женщины в Редферне. Он хотел угодить лорду Гейджу, но не был уверен, ему казалось, норманн все еще увлекается тобой.
Бринн почувствовала отвращение.
- Можно мне остаться? - снова спросила Алиса. Кивком Бринн указала на лежак, который попросила принести для себя, и села у дальней стены.
- Спи там.
- Нет, нет, я лучше лягу здесь, у огня!
- Ложись на лежак. Я здорова, прекрасно себя чувствую и не хожу на третьем месяце. Завтра я велю принести еще один лежак. - Увидев, что Алиса все еще топчется на месте, она резко сказала: