- У тебя есть жена, - холодно бросила она.
- Жизнь ее так хрупка. Не будь у тебя такое доброе сердце, ты помогла бы ей исчезнуть. Впрочем, со временем я сам с ней разберусь.
У нее к горлу подступила тошнота.
- Ты и на самом деле дьявол.
- Вовсе нет, я человек. И я рожден повелевать, и всегда знаю, что мне для этого надо делать. Я не создан, чтобы болтаться под ногами других. - Он пристально посмотрел на нее. - Норманн тоже знает, чего ему хочется. Сомневаюсь, чтобы он поборол искушение избавиться от тебя как от назойливой помехи.
- Ошибаешься. Он не такой, как ты! - зло ответила она.
- Так я позову Делмаса обратно, и посмотрим, какой он?
- Нет!
- Видишь? - Ричард остался доволен собой. - У тебя небогатый выбор между норманном и мужем. Я берусь избавиться от жены и освободить тебя от мужа. Должен сказать тебе комплимент. Ты словно Делия, умеешь нравиться и доводить мужчину до смерти.
Смерть. Волна ужаса пробежала по ее телу.
- Он не такой, как ты, - повторила она. - Он не сделал бы этого.
Ричард не посчитал нужным ей возразить.
- Надеюсь, скоро мне пригодятся твои навыки, приобретенные с норманном. Я устал от слабых, ноющих женщин. Так что женитьба вполне может состояться. - Он бросил на нее многозначительный взгляд. - Хорошенько подумай, Бринн. Пойдем со мной. Не губи себя.
Она отрицательно покачала головой.
- Нет? - Выражение его лица оставалось приветливым, но она почувствовала тень нависшей страшной угрозы. - Тогда мне придется заставить тебя изменить решение. Как жаль! Я надеялся, что ты облегчишь мне задачу.
Не дожидаясь ее ответа, он легко развернулся на каблуках и зашагал прочь.
8.
- Не вырывай его с корнем, - задержала руку Гейджа Бринн. - Это не сорняк, а розмарин. Видишь, у него шершавые сероватые листья и бледно-голубые цветы.
- Прости! - Гейдж покорно оставил в покое растение. - Я не вижу разницы между ними.
- Понимаю. Не следи я за тобой, ты порвал бы все мои цветы.
- Не правда. За последнее время я научился различать некоторые из них.
Она только фыркнула в ответ.
- Для чего тебе нужен розмарин? - вяло поинтересовался Гейдж.
- От головной боли и нервных расстройств. Еще я готовлю мази от болячек и ушибов.
Он показал на низкий кустарник с блестящими листьями и цветущими душистыми побегами с лиловыми цветами.
- А этот?
- Это тимьян, или чабер. Он помогает женщинам при их болезни, очищает кожу и нужен для промывания ран. - Она бросила на него взгляд из-под ресниц. - И еще используется при воспалении яичек.
- Просто бесценная травка. Запаси ее побольше и держи под рукой.
- Первые заморозки наступят поздно в этом году, - усмехнулась Бринн. Но надо торопиться. Когда мы приедем сюда в следующий раз, мне надо будет набрать больше трав, чтобы пополнить запасы. Я почти все истратила на Малика и Эдвину.
- Думаю, скоро им совсем не понадобятся твои снадобья, - заметил Гейдж, вырывая очередной сорняк. - В последний раз мне показалось, что им гораздо лучше.
- Они скоро поправятся, - довольно улыбнулась Бринн. С каждым днем Малик и Эдвина крепли на глазах, а их совместное пребывание пошло на пользу обоим. Заботясь об Эдвине, Малик напрочь позабыл про тоску и нежелание больше оставаться в постели, а Эдвина рассуждала с ним так умно, так остроумно шутила, что Бринн только диву давалась, слушая свою хрупкую подругу.
- Я иногда даю им снотворное, но вскоре они выздоровеют, и мои травы понадобятся кому-нибудь другому. Больные всегда будут.
- Значит, ты никогда не расстаешься с ними?
- А разве ты когда-нибудь забываешь свой меч?
- Никогда, если иду на бой с драконами.
- Очень разумно.
- Мне начинает нравиться это занятие. - Он вырвал еще один сорняк. Не бросить ли мне торговлю и не заняться ли выращиванием трав?
- Не думаю, что тебя бы надолго хватило ковыряться в земле, - хитро посмотрела на него Бринн. - Ты слишком нетерпелив для таких работ.
- Упрек твой несправедлив, - мягко продолжал он. - В последнее время я только и делаю, что проявляю чудеса выдержки.
Она напряглась от его слов, неожиданно заставших ее врасплох. Впервые за последние две недели он посмотрел на нее тем же взглядом, который она узнала тогда в Гастингсе, его, Гейджа, взглядом. До сих пор он вел себя с ней со свойственной ему полушутливой, полунасмешливой манерой, с которой он обращался к Малику.
Заметив ее реакцию на свои слова, он жестко бросил:
- Так не может продолжаться долго, понимаешь? Я не монах, Бринн.
- Я заметила. - Она опустила глаза на грядку, следя за своими быстрыми, умелыми пальцами. - Ты хочешь, чтобы я вернулась в твою постель и стала твоей шлюхой?
Он выругался.
- Ты не будешь моей шлюхой. Я буду обращаться с тобой с достойным тебя почтением и уважением. Обещаю, ни один мужчина не обидит тебя.
- В глаза. А пересуды за моей спиной? А дети, которых я тебе рожу? Ты сам незаконнорожденный. Разве ты позволил бы, чтобы с твоими детьми обращались так же, как и с тобой?
- Ни за что! - Он глубоко вдохнул воздух. - Я не такой, каким был мой отец. Я не допущу, чтобы с ними обходились презрительно и чтобы им было стыдно за свое происхождение.
- Так будет, пока я не наскучу тебе и ты не возьмешь себе другую женщину.
- Этого не случится.
- Откуда тебе известно? Женщин частенько используют для сделок, а в искусстве торговаться тебе нет равных. Малик говорит, ты не отличаешься постоянством и тебе быстро все надоедает.
- Что ты хочешь от меня, черт возьми? Так было прежде, до встречи с тобой, но ни к одной женщине я не испытывал то, что чувствую к тебе.
И она никогда раньше не ощущала столь смущавших ее противоречивых чувств. Здесь и привязанность к нему, боль и радость, волнение за него и желание освободиться от него. Вот только на любовь их отношения не были похожи - захлестывала страсть. Даже в последние солнечные дни она все время ждала какого-нибудь спора или разногласия. Иначе с Гейджем Дюмонтом и быть не могло. Такая жизнь совсем не вязалась с той тихой и мирной, к которой она стремилась.
- Позволь мне уйти. Я не хочу стать частью твоего сумасшедшего мира воина. Все, чего мне хочется, - вернуться в Гвинтал.