Выбрать главу

Кэрли отогнала от себя неприятные мысли. Судьба распорядилась именно так, но все уже в прошлом. Даже Рамон старался не вспоминать об этом.

Рамон. Она видела, как он едет к ней — высокий, стройный, грациозный, сильный. Никто не умеет так красиво сидеть на коне.

— Он, должно быть, голоден. — Тереза подошла к Кэрли. — Проверь, что осталось после ужина.

Кэрли улыбнулась:

— Да, да, сейчас.

Она побежала на кухню, велела старой индианке подогреть еду для Рамона и вернулась в гостиную. Она хотела встретить мужа во дворе, сказать ему, что жалеет о своем поведении, заверить, что теперь все будет иначе. Но Кэрли не знала, как он отнесется к этому.

Она думала, что научилась вести себя как настоящая леди в школе миссис Стюарт, но там ничего не говорили о первой брачной ночи. Как только Рамон вошел в комнату, их глаза встретились.

Он снял шляпу, повесил ее на вешалку у двери, потом поцеловал мать и тетку. Но его карие бархатные глаза были устремлены на Кэрли и излучали сияние.

— Buenas tardes, дорогая. — Его голос прозвучал тепло, совсем не так, как ожидала Кэрли. — Я скучал по тебе эти дни. — Неужели он простил ее и даст ей еще шанс? Она ощутила ревность к Миранде, подумала, как та вела себя в постели, потом прогнала эту мысль. Рамон — ее муж!

— Рада тебя видеть, Рамон.-Она улыбнулась ему, и в его глазах сверкнул огонь. — Ты голоден?

«Да, — ответили его глаза, — но это не тот голод, который ты имеешь в виду».

— Si. Я не ел с утра.

Она пошла на кухню, стараясь хоть немного успокоиться, потом вернулась с тарелкой cocido[47], говядиной, колбасой, перцем, морковью, бобами, миской тыквенного супа, горячими лепешками и графином красного вина.

— Ты составишь мне компанию? — спросил Рамон и, оторвав взгляд от дымящейся еды, оценивающе осмотрел ее коричневое платье, потом его глаза остановились на ее губах.

— Нет, я… мы уже поели. — Кэрли смутилась и пожалела о том, что не успела как следует одеться и уложить волосы, которые сейчас были скручены на затылке.

— Посиди со мной.

— Хорошо.

— Мама, расскажи, как вы с тетей развлекали мою жену, пока меня не было.

— Твоя жена слишком много работает. — В голосе Терезы появилась теплота, которой Кэрли раньше не слышала. — Помогает этой бестолковой старухе Синее Одеяло. Я говорила твоей жене, что женщины де ла Герра не работают, но она меня не послушалась. Может, послушается тебя.

Рамон тихо рассмеялся:

— Нет, такого с ней еще не было.

Кэрли смутилась: его голос звучал нежно, и все, конечно, заметили это. Надежда вспыхнула в ней с новой силой. Любовь к Рамону переполняла Кэрли. Сегодня ночью она доставит ему радость, постарается вести себя как та, о которой он мечтал.

Когда Рамон поел, Кэрли начала убирать со стола.

Он схватил жену за руку:

— Уже поздно. Оставь это все и иди в нашу комнату. Я приду через минуту.

От его жаркого взгляда у Кэрли закружилась голова. Господи, они думали об одном и том же!

— Да… — прошептала Кэрли. — Я буду ждать тебя там.

Глава 14

Кэрли боялась поднять глаза на мать и тетку Рамона. Она направилась в спальню, радуясь тому, что в этом доме толстые стены. В комнате она торопливо сняла платье, чулки и туфли. Калифорнийские женщины из высшего общества одевались по-европейски, как и американки. Только в горах Кэрли носила простую крестьянскую одежду.

Сегодня на ней было хорошее платье, но девушке хотелось встретить Рамона в чем-то другом. Впервые она порадовалась тому, что дядя купил ей много нарядов.

Открыв массивный дубовый комод, Кэрли протянула руку к нежной батистовой ночной рубашке. Шелковая пробуждала воспоминания о той ночи.

Она надела батистовую рубашку с длинными рукавами без декольте, быстро застегнула пуговицы, распустила волосы, расчесала их, заплела косу и подошла к кровати. Откинув цветной плед, прикрылась простыней так, чтобы расшитое цветами отверстие находилось в нужном месте.

Правда, Кэрли это казалось немного глупым. Ведь Рамон уже видел ее обнаженной. Но она не знала испанских обычаев и была готова сделать все, чтобы порадовать мужа.

Уменьшив огонь в лампе, Кэрли замерла в ожидании. Вскоре она услышала в коридоре шаги, дверь распахнулась, в комнату вошел Рамон, заслонил собой луну, и Кэрли почти не видела его лицо при тусклом свете лампы. Он на мгновение застыл, ибо, конечно, думал, что жена и сегодня будет вести себя как шлюха.

Пока он молча раздевался, на Кэрли накатывали горячие волны.

Кровать прогнулась под ним, когда он лег и обнял жену.

— Я скучал по тебе, дорогая. Я поступил глупо, покинув тебя.

Рамон поцеловал Кэрли, прежде чем она успела ответить ему. От его жаркого поцелуя у нее помутилось сознание. Господи, ей будет труднее, чем она думала!

Она ответила на его поцелуй, позволила языку Рамона проникнуть в ее рот, но не коснулась его своим языком. Кэрли лежала на его плече, но не прижималась к мужу, как прежде, хотя ее тело неистово стремилось к этому.

Он коснулся рукой ее волос и замер.

— Мне больше нравится, когда они распущены. — Рамон стянул скреплявшую косу резинку, и волосы рассыпались по ее плечам.

Охваченная волнением, она заставила себя откинуться на спину, уставилась в потолок и принялась считать массивные дубовые брусья. Рамон склонился над ней, обхватил ее груди и начал целовать их через ткань. Кэрли казалось, что ее тело лижут языки пламени.

Господи! Она не отрывала глаз от потолка, пытаясь думать о чем-то постороннем. Но в ушах стучала кровь.

— Сними рубашку, — потребовал он, начав расстегивать пуговицы. — Я хочу видеть тебя обнаженной.

— Но…

Этого нельзя было позволять ему. Он обращался с ней как с gringa! Рамон не сказал бы этого настоящей испанке. Кэрли почувствовала горькую обиду, поняв, как он относится к ней. Рамон снова поцеловал жену, провел языком по ее губам, потом проник в ее рот. Трепеща от желания, она думала о соск1а, которую подали на ужин, о каком-то сложном рецепте старухи — только не о Рамоне.

Рубашка разорвалась, и это отвлекло Кэрли от ее мыслей.

— Я хочу видеть тебя обнаженной, — строго повторил Рамон. Нет, таким тоном он не говорил бы с настоящей испанкой. Обида снова заполнила душу Кэрли, укрепив вместе с тем ее решимость.

— Думаю, мне лучше остаться в ночной рубашке. — Ее слова прозвучали с достоинством. — Я охотно подниму ее для тебя, если хочешь.

Она решила попросить его воспользоваться отверстием в простыне, но что-то остановило ее. Однако намерение вести себя как испанская леди, доставить ему удовольствие и заслужить при этом уважение осталось непреклонным.

Он раздраженно встряхнул ее за плечи:

— Мне следовало догадаться раньше. Я думал, что ты другая, а оказывается, такая же, как все. — Он прочистил горло. — Я немного удивлен, что так быстро надоел тебе, но ведь ты gringa. Одни из них — только притворяются, что получают удовольствие. Другим нужна для этого дюжина мужчин. — Он оттолкнул ее от себя. — Впрочем, какая разница? Я не стану делить с тобой постель.

Кэрли в ужасе посмотрела на него. Господи, что она наделала!

— Рамон, пожалуйста… Куда ты?

Но он молча оделся и вышел.

Господи! Слезы покатились по ее щекам. Она снова совершила ошибку, решив вести себя как воспитанная испанская леди. И вот он ушел!

Кэрли вскочила с кровати и завернулась в клетчатое покрывало. Надо найти его и все объяснить. Она подумала о Миранде, ждущей его в лагере. Не уехал ли он в Льяно-Мирада к своей любовнице? Как ведет себя Миранда в постели? Как шлюха или как леди? Скорее всего она вела себя правильно.

Кэрли открыла дверь. Серебряный свет луны освещал землю. Возле загона стоял Рамон, прислонившись к ограде. Он смотрел в темноту и курил сигару.

вернуться

47

Блюдо из турецкого гороха и мяса с овощами