14. Тэмoджин (Тэ-мо-чжэнь, Temojin,=Temujin). Такая же транскрипция имени Чингисхана встречается в Хэй-да ши-люе 1237 г. (л. 1a). В Шэн-у цинь-чжэн лу и в Юань ши имя Чингисхана передается через Те-му-чжэнь (Temujin), различаются лишь первые знаки. В ТИМ оно также передается в форме Temujin. Рашид ад-Дин тоже называет молодого Чингисхана Тэмyджином (=Temujin) (т. I, кн. 2, стр. 51). О форме этого имени см.: I. J. Schmidt, Geschichte, стр. 376 — 377, прим. 13; Campagnes, стр. 9, прим. 3 (там речь идет о таком же имени другого лица, но это не меняет дела); P. PelIiоt, Notes I, стр. 289 — 291; P. Pоucha, Geheime Geschichte, стр. 83, 86, 90; Карпини и Pyбрук, стр. 241, прим. 274 и 275 H.П. Шастиной.
В современной литературе на русским языке, как известно, встречается написание Тэмучин (см. например, “История Монгольской Народной Республики”, изд. 2-е, переработанное и дополненное, M., 1967, стр. 109 и сл.). В МНР принята только последняя форма имени. Это объясняется тем, что в старомонгольском письменном языке одна и та же буква передавала и c, и j и что тот или иной вариант чтения ее зависел лишь от читающего. В китайских и других транскрипциях монгольских слов, и особенно, имен, часто встречаются чередования c и j (cp. суффиксы nomen agentis -ci -ji (-cin ?jin)). Однако более предпочтительна форма Тэмyджин, так как, насколько известно, во всех китайских источниках XIII — XIV вв. зарегистрирована только одна форма имени монгольского хана — Тэмyджин. Это же чтение было принято в XVIII в. членами известной комиссии Цянь-луна по “исправлению” имен в исторических сочинениях. В Цинь-дин Юань ши юй-цзе (“Высочайше утвержденное объяснение слов в Юань ши”, изд. 4 г. Дао-гуана (1824), гл. 1, л. 2а) имя Чингисхана передано через Тэ-му-цзинь (Temujin).
Монгольская традиция говорит, что имя Тэмyджин было дано Чингисхану по случаю того, что, когда он родился, отец привел к себе захваченного им в плен татарского вождя Тэмyджин-yгэ (ТИМ, § 59; Шэн-у цинь-чжэн лу, л. 1б; Юань ши, гл. 1, л. 2a). Подобный обычай давать имя новорожденному в зависимости от какого-либо одновременного с появлением человека на свет события отмечен также и у китайцев. Например, в приложении к биографии Лю Бо-линя в Юань ши, биографии его сына Лю Хэй-ма (1200 — 1262), полководца, отличившегося на службе у Чингисхана и его преемников, мы читаем: “Хэй-ма, личное имя Ни, второе имя Мэн-фан. Когда [он] родился, имевшаяся у семьи белая кобылица родила вороного жеребенка. Поэтому [Хэй-ма (букв. “Вороной конь”)] сделали [ero] детским именем, и впоследствии [он] жил под [своим] детским именем” (Юань ши, гл. 149, стр. 66). В Цзинь ши мы находим имена-числа, например такие, как Ба-ши (“Восемьдесят”), которое носил в одном случае чжурчжэнь (гл. 73, л. 7а), а в другом — китаец (гл. 75, л. 3б). Это связано с обычаем давать новорожденному имя по возрасту первого пожилого человека, появившегося в доме после рождения ребенка. Что касается этимологии имени Тэмyджин, то П. Пельо убедительно показал, что оно соответствует современному монгольскому слову temurci(n) (“кузнец”, temur+суффикс ci, nomen agentis temur “железо”). B temu?jin, по мнению П. Пельо, отмечается выпадение r, как в зарегистрированном в китайских и персидских текстах и у Марко Поло слове hugeci, hukecin (>ukerci, ukercin “пастух”), nomen agentis huker (>uker), “крупный рогатый скот” (P. Pelliot, Notes I, стр. 290). Г. Рубрук сообщает, что монголы называли Чингисхана Демугин Хингей, переводя это сочетание как “звон железа” — sonitus ferri, потому что он был кузнецом (Карпинии Рубрук, стр. 180). Такая версия, как известно, приводится также и персидскими и армянскими писателями (P. Pelliot, Notes I, стр. 290). Из одного сообщения E. Тимковского также вытекает, что легенда о том, что Чингисхан был кузнецом, жила среди восточных монголов даже в первой четверти XIX в. E. Тимковский говорит: “Цзангин, самый услужливый, провожавший Миссию через две станции, Бумбату и Боро худжир, лежащие в Хошуне Цзасaка Чжонона, быв у меня, не мог не рассказать нам своих народных басен: он уверял, что на горе Дархан и теперь хранится наковальня Чингиса, сделанная из металла бурына, имеющего свойство и железа и меди…” (E. Tимковский, Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 гг., СПб., 1824, ч. I, стр. 202). Критику этого сообщения И.Я. Шмидтом (Geschichte, стр. 376) П. Пельо считал “предубежденной” (P. Pelliot, Notes I, стр. 290).