Оставляя в стороне вопрос о деталях, надо сказать, что их сообщения сходятся со сведениями китайских путешественников. И те и другие находят себе подтверждение в портретах монгольских императоров — Чингисхана, его сына и внука Oгoдэя и Хубилая и внука последнего Тэмyра (1294 — 1307), найденных в 20-х годах XX в. в старом императорском дворце в Пекине (о них см.: Mostaert, A propos quelques portraits d’empereurs mongols, — AM, vol. IV, 1927, стр. 147 — 156 с 4 портр.). О них А. Мостарт писал: “Действительно императрицы и принцессы носят знаменитое головное украшение (bo?ta?), описанное так детально Плано де Карпини и Гильемом де Рубруком, а несколько портретов императоров нам демонстрируют волосы, собранные и связанные узлом позади уха, с пучком волос, свисающих до бровей, — способ стрижки, свойственный монголам по свидетельству тех же самых путешественников” (там же, стр. 147). А. Мостарт полагает, что у монголов волосы, свисающие на лоб, назывались kegul, а пучки, спускавшиеся в обе стороны головы, — sibilger (там же, стр. 154). О kegul, который кроме ТИМ (§ 56) встречается еще в Корё са в китайской транскрипции, см. прим. 522 и G. Ledyard, Two Mongol Documents from the Koryо sa, — “Journal of the American Oriental Society”, vol. 83, 1963, стр. 230.
Интересно отметить, что в Корее одно время монголы требовали от короля и его подданных наличия кос как знака покорности, как это было четыре столетия спустя при господстве маньчжур в Китае. По этому поводу в Коре са в сообщении, относящемся к 1254 г., когда корейское правительство бежало на о. Кангва, сказано о “бритье головы” (гл. 24, л. 15б; перевод см.: G. Ledyard, Two Mongol Documents, стр. 230). Но Г. Ледъярд, видимо, справедливо полагает, что на этот раз “бритье головы” означало принятие корейским королем и его подданными монгольской прически полностью.
Можно предположить, что монгольская прическа XIII в. находит аналогию у обитателей древней Сибири. Так, в одном из склепов Уйбатского чаатаса (Минусинская котловина) была найдена обуглившаяся голова деревянной резной статуэтки мужчины. С.В. Киселев описал следующим образом прическу на этой статуэтке: “Лицо мужчины бритое, с большими усами. Высокий лоб сливается с верхней частью головы благодаря обритым спереди волосам. Только сверху, от темени ко лбу, имеется прическа в виде двойной овальной косы, плетенной на каркасе” (С.В. Киселев, Древняя история Южной Сибири, M., 1951, изд. 2-е, стр. 446). О косах у древних жителей Минусинской котловины см. также Л.P. Кызласов, Сырский чаатас, — “Советская археология”, XXIV, 1955, стр. 225.
518. Синь ши. Это сочинение найти не удалось, по библиографическим описаниям состояло из 7 глав, написано Чжэн Сы-сяо, жившим во второй половине XIII в.; в нем рассказывается о различных событиях того времени с враждебных по отношению к монголам позиций. Только в 1638 г. железный ящик с этими стихами был найден в колодце монастыря Чэнтяньсы в Сучжоу.
См.: Юн Жун, Ти-яо, т. 4, стр. 3761; Ху Юй-цзинь, Ти-яо бу-чжэн, т 2, стр. 1537 — 1539; A Descriptive Catalog of Rare Chinese Books in the Library of Congress, vol. II, стр. 1188 — 1189.
Второе имя Чжэн Сы-сяо — Со-нань, другое второе имя И-вэн. Как имя Сы-сяо (первоначальное его имя неизвестно), так и его вторые имена по своим иероглифическим значениям содержат намек на то, что он душой остается сторонником своей китайской южносунской династии (A Descriptive Catalog of Rare Chinese Books in the Library of Congress, t. 11, стр. 1188). Его сочинение Синь ши считалось подделкой минских шутников (Юн Жун, Ти-яо, т. 4, стр. 3761), но имеются доказательства подлинности его (см.: Xy Юй-цзинь, Ти-яо бу-чжэн, т. 2, стр. 1537 — 1538).
519. Бу лан-эр.
520. Лан-гу.
521. Чон Инджи (1396 — 1470). Коре са составлялась и переделывалась очень долго, с 1395 г., когда был завершен ее первый вариант, до 1451 г., когда она в составе 139 цзюаней была представлена трону. В ней Чон Инджи принадлежит только предисловие. Подр. см.: G. Ledyard, Two Mongol Documents from the Koryo sa, стр. 225 — 226, прим. 1. Цит. текст см.: Корё са, Пхеньян, 1957, т. I, гл. 28, стр. 428.
522. Цe-чоу-эр (*kecur). Это — транскрипция монг. kegul, в которой непонятно присутствие чоу в середине вместо какого-либо другого знака, соответствующего монг. gu. В ЮЧБШ (изд. Б.И. Панкратова, § 56) дана правильная транскрипция кэ-гу-ли (kegul) с подстрочным переводом чжуань(?)-цзю.