— Если у чанка всего одна жена, то это трудно-о-о-о! - протянула Тангва. - И дом прибери, и за кхарулами присмотри, и огород вскопай, и мужа обслужи! Ой-ей-ей!
— А что будет делать чанк? - поинтересовалась Лариска.
— Отдыхать, - захлопала ресницами девушка. - А то вдруг война!
— Ага. вдруг война, а он уставший! - сморщилась Сербская и посмотрела на заинтересованно притихшую эльфийку. - Трудно с ними придется. Рабскую психологию, выработанную веками, за один день не искоренишь...
— Дети всегда нуждаются в ненавязчивом, проницательном и толковом наставнике, - загадочно улыбнулась леди Идриль, а Тангве ответила: - Запомни, деточка, семья, она на то и семья, чтобы все делить пополам, и счастье, и горести, и удовольствие, и работу.
— Это мне на войну придется с ним идти? - испугалась третья жена авухеро.
— Случалось, что и женщины воевали. Главное, знать за что. Вот ваши мужчины за что воюют?
— Мужчины... им нужны запасы, кхарулы, женщины... - начала перечислять орчанка.
— Зачем же твоему чанку другая женщина? А прожить безбедно и без войны можно, - великая жрица орков говорила с Тангвой ласково, словно мать со своим неразумным ребенком.
— Как же без войны? Степь всех не прокормит!
— Если кто-то не может взять, это вовсе не означает, что ему не дают! Возможно, он просто не умеет. Вы все еще сегодня утром не умели ловить рыбу, хотя река полна, а сейчас?
— Умеем! - радостно воскликнула совсем юная хакири, указав на сложенные у жилища вождя корзины.
— Именно! - подмигнула ей наставница. - Из любой ситуации можно найти выход и что-нибудь придумать.
— А я мечтала, чтобы моим чанком стал другой. - печально вздохнула Тутангва, и ее глаза наполнились грустью.
— И что случилось? - спросила Василиса.
— Авухеро Харт заплатил больше, чем мог дать мой Рулг, - всхлипнула девушка.
— Рулг? - переспросила эльфийка. - Разговорчивый парнишка, веселый и ловкий.
— Да, он такой! - мечтательно прошептала орчанка.
— А у меня тоже был. ..
—-А мне хотелось...
—-И я...
— И мне...
Дочери великой степи гомонили, перекрикивая друг друга. Даже старейшина Ши вставила несколько веских слов, поддерживая девушек.
— Думаете, мне приятно, что я делю Харта с вами? - рыкнула молчавшая до этого Тхари, первая и главная жена авухеро.
— Да кому он нужен? - резко осадили ее несколько голосов, и гомон стал набирать обороты.
— Кажется, клиент созрел, - шепнула Лариска подругам. - Женщины потребуют, а одинокие мужчины поддержат. У каждой зеленой прелестницы есть свои секретики.
— Тише! Тише! - ровным голосом попросила леди Идриль и ее тут же послушались.
— Давно пора пойти и потребовать! Сбросить оковы добровольного рабства! Научиться быть счастливыми! В конце концов, там на площади ваши сыновья, мужья, любимые и всех их родила женщина! Пора заставить их считаться с вами.
— Ты - Великая жрица! Веди нас! - Ши тожественно сняла со своей шеи «око истины» и надела на шею эльфийке.
— Ола! Ола! - закричали вокруг.
Едва хартис коснулся кожи наставницы, ровный яркий свет озарил все вокруг, коснувшись каждой женщины.
— Они меня слушаются! - прошептала старейшина, водя перед собой руками. - Линии мироздания, они слушаются! Магия вернулась к оркам!
И она упала на колени перед леди Идриль.
— Мой народ прощен! Прощен! - слезы радости катились по морщинистым щекам.
— Встань, Ши - первая старейшина своего племени! - строго приказала эльфийка. - Магия вернулась и к мужчинам?
— Нет, моя жрица! - ответила пожилая женщина, поднявшись с колен. - У наших мужчин никогда не было магии, лишь у некоторых женщин.
— Что ж, это справедливо: у мужчин - мускулы и сила, у женщин - мудрость и магия. Во главе племени, как в старые времена, будет стоять женщина, накопившая мудрость лет и владеющая магией, а помогать ей станет авухеро, который в случае чего сможет защитить племя. Ши, встань со мной рядом, как равная!
Землянкам оставалось лишь наблюдать и восхищаться своей наставницей. Леди Идриль словно стала моложе и выше ростом, глаза ее блестели, а светлые локоны бережно перебирал теплый ветер великой степи. Но разве могла смолчать Сербская? Через несколько минут женщины племени направились вслед за жрицей и старейшиной к центральной площади. Две дородные орчанки несли шесты, к которым сыромятными полосками была прикручена гладко выделанная шкура кхарула. Никто из них не знал, зачем помощницы великой жрицы измазали кожу жидкой глиной. Лишь три землянки, замыкая процессию, шли и посмеивались. Они- то знали, что написано на самодельном транспаранте. «Каждой орчанке по чанку!» гласил лозунг на великом и могучем, но совсем незнакомом в этом мире языке.