Было семь только футов в малютке длины,А зубов – полный рот только лишь!Кабы водки не пил да бородки не брил –Был бы самый обычный малыш!
До сих пор говорок у дубов, у рябин,Не забыла лесная тропа,Пень – и тот не забыл, как сам храбрый РобинНад младенцем читал за попа.
Ту молитву за ним, ноттингэмцы за ним,Повторили за ним во весь глот.Восприемный отец, статный Статли ВильямОкрестил его тут эдак вот:
– Джоном Маленьким был ты до этого дня,Нынче старому Джону – помин,Ибо с этого дня вплоть до смертного дняСтал ты Маленьким Джоном. Аминь.
Громогласным ура – раздалась бы гора! –Был крестильный обряд завершен.Стали пить-наливать, крошке росту желать:– Постарайся, наш Маленький Джон!
Взял усердный Робин малыша-крепыша,Вмиг раскутал и тут же оделВ изумрудный вельвет – так и лорд не одет! –И вручил ему лук-самострел:
– Будешь метким стрелком, молодцом, как я сам,Будешь службу зеленую несть,Будешь жить, как в раю, пока в нашем краюКабаны и епископы есть.
Хоть ни фута у нас – всей шотландской земли,Ни кирпичика – кроме тюрьмы,Мы как сквайры едим и как лорды глядим.Кто владельцы Шотландии? – Мы!
Поплясав напослед, солнцу красному вследПобрели вдоль ручьевых ракитК тем пещерным жильям, за Робином – Вильям…Спят… И Маленький Джон с ними спит.
Так под именем сим по трущобам леснымЖил и жил, и состарился он.И как стал умирать, вся небесная ратьПозвала его: – Маленький Джон!
Робин Гуд и монах
1
Оттого мое сердце сжимает тоска,Оттого на душе непокой,Что живем без причастия мы, кое-как,Церкви нет здесь – и Бог далеко.
Я иду в Ноттингам, путь держу в Божий храм,Поклониться хочу образам,Богоматерь я чту и поставлю свечу, –Робин Гуд своим людям сказал.
– Тебе нужен отряд человек в пятьдесят,Или сгинешь, – сказал ему Мук.– Нет, мы с Джоном вдвоем всю дорогу пройдем.Нужен лук и к нему пара рук.
По пути для игры заключили пари,По мишеням стреляли на спор.Кто навскидку точней, глазомер чей верней,Кто ловчее и на руку скор.
Джон сказал: ты в долгу – я точнее могу!С тебя шиллинг, изволь заплатить!– Нет, Малютка, шалишь, меня не победишь,Докажи мне еще свою прыть!
– Не однажды с тобой рисковал головой,А не то б угостил за вранье.Дальше топай один, ты мне не господин,Твои прихоти – дело твое.
Джон вернулся в Шервуд, где разбойники ждут,Робин дальше пошел – в Ноттингам.Мимо стражей ворот, вот у храма народ;Сквозь толпу он вошел в Божий храм.
В церкви Девы Святой, перед образом той,Что на муки родила Христа,На колени он встал. Его всякий узнал.Но ничьи не открылись уста.
Поп на ватных ногах пересиливал страх,Тихо пятясь, дошел до дверей.Тихо выскользнул вон, подхватил свой подол,И по лужам к шерифу скорей.
– Извини мой порыв, благородный шериф,Но во мне говорит патриот.Робин Гуд – лиходей, бич державы твоей,От возмездия пусть не уйдет!
Это он, я узнал по бесстыжим глазам!Беззаконный шервудский стрелок!Раз я шел через лес, налетел этот бесИ отнял у меня кошелек.
С той поры, что есть сил, Богоматерь молил:Помоги отомстить за разбой!Поднимайся, шериф, как топор, справедлив,И возьми сотню стражей с собой.
2
Полк входит в церковь, каменный полГудит под десятком ног.– Неудачно случилось, что Джон ушел,Он здесь пригодиться мог.
Сощурясь, смотрел, как сжималось кольцо,Плотным строем шли на него.– Маловато шериф выставляет бойцов,Чтобы скрутить одного.
Доблести нет сражаться в строю,Недорого стоит успех.Попробуй сказать: я один стою,Готов идти против всех.
Робин вынул из ножен двуручный мечИ очертил им круг.И каждый хотел себя уберечьОт его смертоносных рук.
Мерил шагами церковный портал,Напролом прорубал проход.И каждый знал: попадет – наповал,Один на один – убьет.
Ударил шерифа, и меч пополамСломал себе на беду.– Кузнец, который его сковал,Будет гореть в аду.
И если однажды найду попа,Который привел солдат,Раскрою от темени до пупа.Святые не защитят!