Кандида (поглаживает его по плечу с ироническим видом). Бедный мальчик! С ним поступили жестоко! Его заставили резать противные красные луковицы!
Марчбэнкс (нетерпеливо). Перестаньте, перестаньте, я говорю не о себе. Вы заставили его ужасно страдать. Я чувствую его боль в своем сердце. Я знаю, что это не ваша вина,—это должно было случиться. Но не шутите этим. Во мне все переворачивается, когда я вижу, что вы мучаете его и смеетесь над ним.
Кандида (в недоумении). Я мучаю Джемса? Какой вздор, Юджин, как вы любите преувеличивать! Глупенький! (Встревоженная, идет к столу.) Довольно тебе работать, милый, поговори с нами.
Морелл (ласково, но с горечью). Нет, нет. Я не умею разговаривать, я могу только проповедовать.
Кандида (поглаживая его по плечу). Ну иди прочти нам проповедь.
Берджесс (решительно протестуя). Ах нет, Канди, вот еще недоставало!
Входит Лекси Милл с встревоженным и озабочен• ным видом.
Лекси (спеша поздороваться с Кандидой). Как поживаете, миссис Морелл? Так приятно видеть вас снова дома.
Кандида. Благодарю вас, Лекси. Вы знакомы с Юджином, не правда ли?
Лекси. О да. Как поживаете, Марчбэнкс?
Марчбэнкс. Отлично, благодарю вас.
Лекси (Мореллу). Я только что из гильдии святого Матфея. Они в большом смятении от вашей телеграммы.
Кандида. А что за телеграмма, Джемс?
Лекси (Кандиде). Мистер Морелл должен был выступать у них сегодня вечером. Они сняли большой зал на Мэр-стрит и ухлопали массу денег на плакаты. И вдруг получили его телеграмму, что он сегодня не может приехать. Для них это было как гром среди ясного неба.
Кандида (изумлена, в ней просыпается подозрение, что тут что-то неладно). Отказался выступать?
Берджесс. Похоже, что это первый раз в жизни — а, Канди?
Лекси (Мореллу). Они хотели послать вам срочную телеграмму, узнать, не перемените ли вы свое решение. Вы получили ее?
Морелл (сдерживая нетерпение). Да, да, получил.
Лекси. Телеграмма была с оплаченным ответом.
Морелл. Да. Я знаю. Я уже ответил. Я не могу сегодня.
Кандида. Но почему, Джемс?
Морелл (почти грубо). Потому что не хочу. Эти люди забывают, что и я человек. Они думают, что я какая-то говорильная машина, которую каждый вечер можно заводить для их удовольствия. Неужели я не могу провести один вечер дома с женой и друзьями?
Все поражены этой вспышкой, кроме Юджина, который сидит с застывшим лицом.
Кандида. Ах, Джемс, ты не должен придавать значение тому, что я сказала. Ведь если ты не пойдешь, ты завтра будешь мучиться угрызениями совести.
Л с кс и (робко и настойчиво). Я, конечно, понимаю, что с их стороны просто непозволительно так донимать вас, но они телеграфировали во все концы, чтобы найти другого оратора, и не могли заполучить никого, кроме председателя лиги агностиков.
Морелл (живо). Ну что ж, прекрасный оратор, чего им еще надо?
Лекси. Но ведь он только и кричит, что социализм несовместим с христианством. Он сведет на нет все, чего мы добились. Конечно, вам лучше знать, но... (Пожимает плечами и идет к камину.)
Кандида (ласково). О, пойди, пожалуйста, Джемс. Мы все пойдем.
Берджесс (ворчливо). Послушай-ка, Канди! По-моему, давайте лучше посидим по-хорошему дома, у камелька. Ведь он там пробудет часа два, не больше.
Кандида. Тебе будет так же хорошо и на митинге. Мы все усядемся на трибуне, как важные персоны.
Марчбэнкс (в испуге). Пожалуйста, давайте не надо на трибуну — нет, нет, а то все будут смотреть на нас. Я не могу. Я сяду где-нибудь подальше, сзади.
Кандида. Не бойтесь. Они так все будут глазеть на Джемса, что и не заметят вас.
Морелл. Болезнь Просей — а, Кандида?
Кандида (весело). Да.
Берджесс (заинтересованный). Болезнь Просей? О чем это вы, Джемс?
Мор е л л (не обращая на пего внимания, встает, идет к двери и, приоткрыв ее, кричит повелительным тоном). Мисс Гарнетт!
Прозерпина (за сценой). Да, мистер Морелл, иду.
Все молча ждут, кроме Берджесса, который отводит в сторону Лекси.
Берджесс. Послушайте-ка, мистер Милл! Чем это больна Просей? Что с ней случилось?
Лекси (конфиденциально). Да я, право, не знаю. Она очень странно разговаривала со мной сегодня утром. Боюсь, что с ней что-то неладно.
Берджесс (остолбенев). Что? Так это, верно, заразное!
Четверо в одном доме!
Прозерпина (появляясь в дверях). Да, мистер Морелл? Морелл. Дайте телеграмму гильдии святого Матфея, что я приеду.
Прозерпина (удивленно). А разве они не знают, что вы приедете?
Морелл (повелительно). Сделайте, как я вам говорю.
Прозерпина, испуганная, садится за машинку и пишет. Морелл, к которому вернулась вся его энергия и решьь тельность, подходит к Берджессу. Кандида следит за его движениями с возрастающим удивлением и тревогой.