Поручик. Еще бы! Настоящий мужчина никогда не злоупотребил бы моим дове...
Наполеон (взрываясь). Довольно, сударь! Слышите? Уйдете вы отсюда или нет? Я вам приказываю уйти!
Дама. Ах, лучше я уйду! Вы позволите?
Наполеон (сухо). Одну минуту, сударыня. При всем уважении к вашему брату, я не понимаю, зачем офицеру из штаба генерала Массена нужны мои письма? Я должен вас кое о чем расспросить.
Джузеппе (деликатно). Пойдемте, поручик. (Открывает дверь.)
Поручик. Пошли. Генерал, не повторите моей ошибки: не дайте вашим лучшим чувствам взять над вами верх. (Даме.) Сударыня, прошу прощенья. Я подумал, что вы то же лицо, только другого пола, и это, естественно, Евело меня в заблуждение.
Дама (уже совсем успокоившись). Ну, разумеется, вы ни в чем не виноваты. Я так рада, что вы на меня больше не сердитесь, поручик. (Протягивает ему руку.)
Поручик (галантно склоняясь к ее руке). Что вы, сударыня, как можно... (Осекшись, смотрит на ее руку.) У вас рука вашего брата. И такой же перстень!
Дама (ласково). Мы близнецы.
Поручик. Ну, тогда все понятно. (Целует ей руку.) Тысяча извинений! Насчет депеш-то я не очень беспокоился: это касается больше генерала, а не меня. Но он злоупотребил моим доверием, сыграв на моих лучших чувствах. (Забирает со стола кивер, перчатки и хлыст.) Вы разрешите мне вас покинуть, генерал? Прошу прощенья, всего хорошего! (Не переставая говорить, выбирается наконец из комнаты.)
Джузеппе выходит за ним и закрывает дверь.
н аполеон (глядя ему вслед, с долго копившейся яростью), Болван!
Неизвестная дама сочувственно улыбается. Хмурясь, он делает несколько шагов и останавливается между сто* лом и диваном. Теперь, когда они одни, от неловкости его не осталось и следа.
Дама. Как мне благодарить вас за вашу защиту, генерал!
Наполеон (внезапно поворачиваясь к ней). Мои депеши, живо! (Протягивает руку.)
Дама. Генерал! (Невольно прикладывает руку к косынке, слое* но что-то пряча.)
Наполеон. Вы обманом отняли их у этого идиота. Вы переоделись мужчиной. Мне нужны мои депеши. Они у вас на груди — там, где вы держите руку.
Дама (быстро отнимая руку от груди). О, как вы нелюбезно со мной разговариваете! (Достает из-за косынки пла• ток.) Вы меня напугали. (Подносит платок к глазам, словно утирая слезинку.)
Наполеон. Сразу видно, что вы меня не знаете, сударыня, иначе вы бы не стали утруждать себя и притворяться, что плачете.
Дама (улыбаясь как бы сквозь слезы). О нет, я вас знаю. Вы* знаменитый генерал Буонапарте. (Умышленно подчерки* вает итальянское звучание.)
Наполеон (сердито произнося на французский лад). Бонапарт, сударыня, Бонапарт. А теперь будьте добры — мои бумаги.
Дама. Но уверяю вас...
Он грубо выхватывает у нее платок.
(Негодующе.) Генерал!
Нап о леон (вынимая из-за борта сюртука второй платок)* Когда вы обокрали моего поручика, вы оставили ему на память свой платок. (Сравнивает их.) В точности одинаковые. (Нюхает.) И духи те же. (Бросает платки на стол.) Я жду. Если потребуется, я не постесняюсь отобрать у вас мои депеши так же, как отобрал платок.
Дама (с укором). Генерал! Вы угрожаете женщине?
Наполеон (невозмутимо). Да.
Дама (в замешательстве, стараясь выиграть время). Но я не понимаю. Я...
Наполеон. Вы прекрасно все понимаете. Вы явились сюда* потому что, по расчету ваших австрийских хозяев, я должен был находиться в шести лье отсюда. Я всегда оказываюсь там, где мои враги меня не ждут. Вы попали прямо в пасть ко льву. Ну что же, вы храбрая женщина, так будьте же и разумны. Время мне дорого. Мои бумаги! (Грозно делает шаг вперед.)
Дама (давая волю бессильной ребяческой ярости, в слезах бросается на стул, который поручик оставил у стола). Это я-то храбрая! Много вы знаете! Я провела весь день в смертельном страхе. У меня сердце болит, столько раз оно сжималось от каждого подозрительного взгляда, каждого угрожающего жеста. Вы думаете, все так же храбры, как вы? Боже мой, но почему вы, храбрые люди, не совершаете храбрых поступков? Почему поручаете их нам — тем, у кого нет ни на грош мужества? Я не храбрая: насилие меня страшит, от опасности я просто заболеваю.
Наполеон (заинтересован). Так почему же вы подвергали себя опасности?
Дама. Потому что другого выхода не было; я никому не могла довериться. И все оказалось напрасно. А все из-за вас, — вы-то не знаете страха, потому что у вас нет сердца, нет жалости, нет... (Бросается на колени.) О генерал, отпустите меня, отпустите! И ни о чем не спрашивайте. Клянусь, вы получите свои депеши и письма.