Дама (вставая). О, вы герой, настоящий герой!
Наполеон. Пустое! Настоящих героев не бывает. (Прохаживается по комнате, словно отмахиваясь от восторгов своей собеседницы, но вполне довольный собою за то, что их вызвал.)
Дама. Нет, бывают. Есть разница между вашим геройством и тем, что вы называете моей храбростью. Ведь вы хотели выиграть бой у Лоди для себя, а не для кого-нибудь еще, не так ли?
Наполеон. Разумеется. (Спохватившись.) То есть конечно нет. (Делает благочестивое лицо и говорит так, словно читает проповедь.) Я всего лишь слуга Французской республики, смиренно следующий по стопам героев классической древности. Я выигрываю битвы не для себя, а для моей родины, для человечества.
Дама (разочарованно). О, значит, героизм у вас все-таки женский. (Садится. Восторг ее как рукой сняло.)
Наполеон (до крайности удивленный). Женский?
Дама (грустно). Да, как у меня. (С глубокой печалью.) Неужели вы думаете, что, будь эти бумаги нужны мне только для себя, я бы решилась пойти за них в бой? Нет. Будь это все, я бы даже не осмелилась явиться к вам сюда, в гостиницу. Моя храбрость — это тоже всего лишь служение: для личных целей она мне бесполезна. Только любовь, сострадание, инстинктивное стремление спасать и оберегать других людей — вот что толкает меня на поступки, которых я так страшусь.
Нап о л е о н (презрительно). Вздор! ( Устало отворачивается от нее.)
Дама. Вот теперь вы видите, что я совсем не храбрая. (Капризно и печально.) Но какое вы имеете право презирать меня, если вы выигрываете свои битвы ради других? Из любви к родине! Из патриотизма! Вот это я и называю — по-женски; это так похоже на француза!
Наполеон (в бешенстве). Я не француз.
Дама (невинно). Мне послышалось, вы сказали, что выиграли бой у Лоди для вашей родины, генерал Буо... как произносить, по-итальянски или по-французски?
Наполеон. Вы испытываете мое терпение, сударыня. Я родился французским подданным, но не во Франции.
Дама (делая вид, будто внезапно прониклась интересом к нему). По-моему, вы вообще не родились подданным.
Наполеон (чрезвычайно польщенный). А? Что? Вы так думаете?
Дама. Я в этом уверена.
Нап о леон. Что ж, может быть, вы и правы. (Уловив все самодовольство этой реплики, он умолкает, краснеет ; потом переходя на торжественный тон, в подражание героям классической древности, говорит нравоучительно.) Но не следует жить только для себя, дитя мое. Не забывайте, что мы всегда должны думать о других, трудиться для других и управлять ими для их блага. Самопожертвование — основа всякого истинно благородного характера.
Дама (со вздохом и гораздо более натурально). Ах, видно, что вы никогда не пробовали его проявлять, генерал.
Нап о л е о н (возмущенно, сразу позабыв про Сципиона и Брута). Что вы хотите этим сказать, сударыня?
Дама. Разве вы не замечали, что люди всегда склонны переоценивать то, чего у них нет? Бедные воображают, что, дай им только богатство, они сразу станут и счастливы и безгрешны. По той же причине все восхваляют правдивость, чистоту, самоотверженность — просто потому, что не представляют себе, что это такое. Ах, если бы они только знали!
Наполеон (насмешливо и злобно). Если бы только знали! А вы-то знаете?
Дама. Да. Я имела несчастье родиться хорошей. (Взглядывает на него.) И поверьте мне, генерал, это действительно несчастье. Я и правдива, и добра, и так далее, — и все это трусость, недостаток характера, неуменье честно, по-настоящему быть самою собой.
Нап о леон. Ха? (Быстро поворачивается к ней: любопытство его задето.)
Дама (серьезно, все более воодушевляясь). В чем секрет вашего могущества? Только в том, что вы верите в себя. Вы можете сражаться и побеждать для себя и ни для кого более. Вы не боитесь своей судьбы. Вы показываете нам, чем мы все могли бы стать, будь у нас достаточно воли и мужества; и вот почему (внезапно опускается перед ним на колени) мы все начинаем преклоняться перед вами. (Целует ему руки.)
Наполеон (смущенный). Полно, полно! Встаньте, сударыня, прошу вас!
Дама. Не отвергайте моих скромных похвал. Они принадлежат вам по праву. Вы будете императором Франции...