Что ж, Франсуа, словам моим внимай:
Пускать без божьего согласья в рай,
Где всякий даже рубища лишен, –
Не зло творить, а десять, почитай.
Так слушайся во всем меня, Вийон!
Да, я – Франсуа, это горько сейчас,
В Париже рожден, ну почти в Понтуаз,
И вскорости шея узнает как раз,
Сколь задница весит, вися напоказ.
Эпитафия Вийона (баллада повешенных)[268]
Коль после нас еще вам, братья, жить,
Не следует сердца ожесточать:
К тому, кто может жалость проявить,
Верней снисходит Божья благодать.
Нас вздернули, висим мы – шесть иль пять.
Плоть, о которой мы пеклись годами,
Гниет, и скоро станем мы костями,
Что в прах рассыплются у ваших ног.
Чужой беды не развести руками,
Молитесь, чтоб грехи простил нам Бог.
Взываем к вам: не надо нас корить,
Хотя по праву суд решил карать.
Не всем дано благоразумно жить –
Вы лучше всех нас можете понять.
Простите нас, ведь мы должны предстать
Пред сыном Пресвятой Марии. С нами
Будь милосерден, Господи, и в пламя
Не ввергни нас на бесконечный срок.
К чему умерших провожать хулами,
Молитесь, чтоб грехи простил нам Бог.
Палить нас будет солнце и чернить,
Дожди нас будут сечь и отмывать,
Из глаз вороны сукровицу пить,
И бороды, и брови нам щипать.
Теперь нам ни присесть и ни привстать –
Мы до земли не достаем ногами,
Вперед-назад мотает нас ветрами,
Мы умерли, наш срок земной истек.
Ходить не надо нашими путями,
Молитесь, чтоб грехи простил нам Бог.
Христос, Господь всего под небесами,
Не дай в удел нам вечный ад с чертями.
Чтоб каждый искупить грехи там мог.
Не смейтесь, смертные, над мертвецами,
Молитесь, чтоб грехи простил нам Бог.
Хвала суду (прошение Вийона, представленное в Верховный Суд в виде баллады)[269]
Чувств органы: глаза мои и рот,
Нос, уши, кожа – орган осязанья,
Все члены тела, оптом и вразброд,
Тебе, о Суд, возносят величанье:
«То, что мы здесь, – твое благодеянье.
Высокий Суд от смерти нас сберег!»
Язык один тебе б воздать не смог
Хвалу в словах, увы, несовершенных.
Внимай же хору, царственный сынок,
Отец всех благ, брат ангелов блаженных.
О сердце, вертел пусть тебя проткнет, –
Перенеси и это испытанье, –
Так жезл пронзил скалу, чтобы народ
Еврейский не роптал в песках изгнанья.
Смири себя, изведай покаянье,
Исторгнув на себя же слез поток.
Верховный Суд сам Шарлемань испек
По образу Суда небес нетленных –
К французам добр, он к иноземцам строг,
Отец всех благ, брат ангелов блаженных.
Зубами, что раскрошатся вот-вот,
Набитый рот, забывши про жеванье,
Пусть в честь Суда, как колокол, взревет.
Вы, желчь и печень, органы дыханья,
Вся плоть моя, что жестче, чем кабанья,
Грязнее, чем нечищеный сапог,
Поняв, что я на смертный одр возлег
И бед пока не вызвал непременных,
Вопите: «Суд – он мудрости залог,
Отец всех благ, брат ангелов блаженных!»
Принц, на три дня, прошу, продлите срок,
Чтоб я с друзьями попрощаться смог
Да подзанять у них деньжат презренных,
Молю, чтоб Суд «Да будет так!» изрек,
Отец всех благ, брат ангелов блаженных.
Вопрос к тюремному надзирателю[270]
Ты с чем мое прошение сравнил?
Гарнье[271], его ты бредом посчитал?
И зверь за шкуру бьется что есть сил,
Но, даже и сраженный наповал,
Зубов хранит он яростный оскал.
Когда мне стали проповедь читать
За все грехи, которых не свершал,
Как можно было мне тогда смолчать?
Когда б в родстве с Гуго Капетом был,
Что из мясных рядов да в тронный зал,
Я б здесь, на живодерне, не тужил
И воду сквозь тряпицу не глотал[272], –
Тебе понятно, что я испытал?
Но коль взялись к тому же шельмовать,
Вот тут-то я терпеть и перестал –
Как можно было мне тогда смолчать?
Когда я апелляцию строчил,
Ни здравый смысл, ни ум не ночевал
Под шляпой у меня, – ты так решил?
Поверь, я в полном здравье пребывал
И лучше состояния не знал,
Но неожиданно пришлось мне услыхать:
«К повешенъю!»– судья пробормотал,
Как можно было мне тогда смолчать!
вернуться
Клеман Маро назвал это четверостишие: «Катрен, сочиненный Вийоном в ожидании смерти». Написано стихотворение, если верить Маро, в конце декабря 1462 года или даже в начале 1463 года. «Франсуа» – звучало как «француз», т. е. житель Иль-де-Франса – в отличие от бургундцев, нормандцев и жителей прочих герцогств он подлежал французскому правосудию: иначе мог бы и не сидеть в тюрьме, не будь он французом.
вернуться
Версия о том, что эта баллада связана с предыдущим катреном и написана непосредственно в канун 1463 года, принадлежит в основном Клеману Маро; однако во все прошедшие века это стихотворение было едва ли не самым знаменитым произведением Вийона. Неудивительно, что именно эта баллада (с отсеченной посылкой) оказалась первым (насколько теперь известно) опубликованным по-русски стихотворением Вийона (см. предисловие).
вернуться
Баллада была написана после того, как 5 января 1463 года Верховный Суд отменил смертный приговор Вийону и заменил его десятилетним изгнанием. Он просит три дня отсрочки на сборы – судя по всему, отсрочка ему была дана.
вернуться
Написано, видимо, в тюрьме Шатле, непосредственно перед освобождением.
вернуться
Этьен Гарнье – привратник в Шатле, который вел регистрационную книгу узников. Вийон, вопреки его совету, подал на апелляцию и добился отмены смертной казни.
вернуться
И воду сквозь тряпицу не глотал – речь идет, видимо, о пытке водой, которую испытал на себе Вийон.