С оскоминой усладу я вкушаю,
Глоток, как море, может утолить,
Я близким удаленное считаю,
Не трону то, что должно надломить,
Насыщен тем, что склонно глад будить,
Я всем богат и ничего нейму,
Забуду то, что помню ежечасно,
К тому, кто дарит волю, рвусь в тюрьму,
Уверен в том, в чем сомневаюсь страстно.
Дурным высокий помысл объявляю,
Бегу от тех, кого мне след просить,
Тянусь не к умнику, а к шалопаю,
Я холоден – но жар горазд хранить,
Вполне здоров – и вдруг начнет тошнить,
Не чту своим, что положил в суму,
Глупца повадка для меня прекрасна,
Чем дорожить мне, в толк я не возьму,
Уверен в том, в чем сомневаюсь страстно.
Принц, все имею – сколько, не пойму,
Влеку к себе, чего желать опасно,
Что прочь гоню, то селится в дому;
Уверен в том, в чем сомневаюсь страстно.
На рождение Марии Орлеанской (перевод Ю. Корнеева)
Jam nova progenies celo demittitur alto[295]
Мария[296], долгожданный дар,
Который ниспослал нам Бог,
Чтоб ныне всяк — и млад, и стар —
Вкусил покой на долгий срок
И миром насладиться мог.
Достойный отпрыск славных лилий,
В тебе нам небеса залог
Дней процветания явили.
Мир всем желанен, всем в охоту:
Бездомному сулит он кров,
Позор — предателю и жмоту,
Стране — управу на врагов,
И у меня не хватит слов,
Чтоб за тебя, залог его,
Дитя, на коем нет грехов,
Восславить Бога своего.
Всех праведных людей опора,
От злых надежная защита,
Единственная дочь синьора,
Чей пращур — Хлодвиг[297] знаменитый,
С восторженностью неприкрытой
Твое рожденье встретил мир.
На радость Франции живи ты,
Затем что принесла ей мир.
Кровь Цезаря в тебе течет,
Ты в страхе Божием зачата.
Ликует бедный наш народ,
Весельем родина объята.
Всем ведомо: затем пришла ты,
Чтобы раздоры прекратить
И тех, кто днесь в железа взяты,
Вновь на свободу отпустить.
Лишь те, чье слабо разуменье,
Кто недалек и простоват,
На волю ропщут Провиденья.
Будь мальчик, — все они твердят, —
Нам было б выгодней стократ.
А я глупцам отвечу так:
К лицу ль учиться льву у львят?
Бог лучше знает, что и как.
Как псалмопевец в старину,
Я восхищаюсь[298] всякий раз,
Чуть на дела Творца взгляну.
Дитя, ты, осчастливив нас,
На свет явилось в добрый час:
Господь, Небесный наш Отец,
Наш край тобой, как манной, спас
И смутам возвестил конец.
(Двойная баллада) (перевод Ю. Корнеева)
Хвалящий нас в лицо — нам враг,
С подобной мыслью я знаком,
Но хоть и говорится так,
Нельзя не поминать добром,
Пусть даже и при нем самом,
Того, чьи благостны дела.
Грешно на них взирать молчком:
Достойному хвалы — хвала!
Креститель — это знает всяк —
Еще тогда, когда с Христом
Не мог увидеться никак,
Всем возвещал уже о Нем.[299]
Андрей[300], едва молва кругом
О Сыне Божием пошла,
Стал у Него учеником.
Достойному хвалы — хвала!
С тобой, подательница благ,
Войдет довольство в каждый дом.
Оденешь ты того, кто наг,
И сжалишься над бедняком.
Да будет взыскана Творцом
Жена, что жизнь тебе дала.
Большого счастья ей во всем.
Достойному хвалы — хвала!
Клянусь я перед ликом Бога:
Мне, как и всем, ты — утешенье.
Едва ли бы я прожил много,
Когда бы не твое рожденье:
Меня сломили бы лишенья,
Нужда до срока б унесла.
Для нас в тебе залог спасенья.
Достойному хвалы — хвала!
Предписывает разум строго
Мне соблюдать повиновенье
Той, чей восход мою тревогу
Рассеял за одно мгновенье.
Забыть былые огорченья
Ты мне столь дивно помогла,
Что днесь мой долг — тебе служенье.
Достойному хвалы — хвала!
Так пусть же твоего порога,
Дитя, мое достигнет пенье,
А ты внемли мне из чертога
И знай: тому, что повторенью
Слов моего благоговенья
Не будет меры и числа,
Посылка эта подтвержденье.
Достойному хвалы — хвала!
Принцесса, без тебя могила
Меня давно б уже взяла,
Но ты мне жить даруешь силы.
Достойному хвалы — хвала!
вернуться
295
Снова с высоких небес посылается новое племя (лат.). - Вергилий. Буколики. IV, 7. - Прим. пер.
вернуться
296
Мария Орлеанская (род. 19 декабря 1457) — дочь Карла Орлеанского, который упоминается в этом стихотворении под именем Цезаря.