Предисловие
© Перевод. А. Комаринец, 2021
Моралитэ ушла в прошлое. Так же, как и басня. Их не найти в современной литературе. Даже в детской. Писатели больше не намерены поучать человечество, как ему жить.
Однако большая часть рассказов в этом сборнике как раз о нравственном — о том, что правильно, а что нет, и о том, как надо бы жить. В 2017 году это выглядит чуть ли не экстремистским подходом[1].
Как и многие американские писатели, публиковавшие свои рассказы в 1950-е годы, Воннегут писал лаконичные назидательные истории, разворачивающиеся на фоне экономического расцвета. Как правило, в них все однозначно. Лжецы наказаны, прелюбодеев ждет заслуженная кара, алчных капиталистов ставят на место, а чистые духом идеалисты умудряются хранить верность своим идеалам наперекор коррупции в различных ее проявлениях.
В 60-е и 70-е годы интерес американцев к подобным рассказам начал угасать. Убили президента. Затем его брата. Это было сродни убийству короля в Европе. Другой президент подал в отставку под угрозой импичмента. Десятки тысяч молодых людей погибли на бессмысленной войне в другом полушарии.
И новеллистика того времени тоже начала меняться, пытаясь отобразить мрачную двойственность новой эпохи. Какие бы формы ни принимал за последние полвека рассказ, нравственность в нем проповедовалась крайне редко. У нас есть бытописательный рассказ, рассказ о недугах общества, о скуке и попранных мечтах. У нас есть гиперреалистичный рассказ, который описывает некрасивые и скучные стороны жизни, в которой нет надежды на перемены. У нас есть экспериментальный рассказ, микрорассказ, истории о порядочных людях, совершающих проступки, и о несимпатичных людях, одерживающих победу лишь потому, что автору хочется продемонстрировать фундаментальную несправедливость бытия. Но очень и очень давно рассказ не напоминал нам о том, что такое благородство и что такое зло, и как нам следует поступать, чтобы жить, не теряя самоуважения.
Курт Воннегут написал рассказ под названием «Слово чести», и, возможно, этот рассказ лучше всего демонстрирует, каким прямолинейным писателем был Воннегут в годы своей юности. Нравственный вопрос оказывается стержневым для всей истории, которая, учитывая спрос на короткую прозу в те годы, начинается сенсационно. Убита женщина по имени Эстель, и главный подозреваемый — ее любовник, бездельник по имени Эрл. Однако у него есть алиби. Его не было в городе, он навещал брата, и это алиби будто бы подтверждает стопка неразвернутых газет на крыльце Эрла. Но, пересчитав газеты, шериф Чарли Хоуз замечает, что не хватает номера за среду, а ведь именно в среду была убита Эстель. У шерифа появляется гипотеза, что Эрл вернулся из дома брата, чтобы убить Эстель, но в силу давней привычки следить за котировками акций не смог устоять перед искушением посмотреть в газете текущий индекс Доу-Джонса. Эрл пытается оправдаться, заявляя, что газету в тот день не приносили.
А дальше на сцену выходит мальчишка — разносчик газет — и «честное слово»[2]. Мальчик, которого зовут Марк, утверждает, что доставил газету.
«Если газеты не забирают, но от доставки не отказываются, их приносят еще шесть дней. — Мальчишка кивнул. — Таковы правила, мистер Хоуз».
Перед шерифом Чарли Хоузом стоит выбор, поверить известному бездельнику, который живет в запущенном домишке на окраине города, или десятилетнему разносчику газет. В современном рассказе мальчишка оказался бы ловким манипулятором. Или убийцей оказался бы сам шериф. Но в 1950-е шериф — это шериф, незыблемый столп общества, а газетчик — воплощение праведности.
«Серьезность, с которой Марк рассуждал о правилах, заставила полицейского вспомнить о том, как славно быть десятилетним. “Жаль, что нельзя остаться таким навсегда, — подумал Чарли. — Если бы люди оставались десятилетними, возможно, у правил, приличий и здравого смысла был бы хоть мизерный шанс”».
Подобные рассказы Воннегут писал на протяжении десяти лет, а после взялся писать романы, продолжая писать о том, что было интересно ему самому и ничуть не заботясь о читательском спросе. Разумеется, романы были уже гораздо серьезнее и сложнее, но и в них прослеживается все тот же высокий нравственный камертон. На протяжении всей своей жизни писатель сохранял неизменной свою нравственную позицию, что сравнительно редко встречается в нашем амбивалентном двадцатом веке.
«Надо быть добрым, черт побери». Такая эпитафия выбита на могильном камне, ее написал и прислал мне сам Воннегут. Разумеется, жизненная философия Воннегута не сводилась к столь простой формуле, но попытки ее усложнить не приблизят нас к истине. Будьте добрыми. Не причиняйте зла. Берегите близких. Не развязывайте войны.
2
Сюжет рассказа закольцован вокруг «честного слова», которое по очереди дают персонажи, утверждая прямо противоположные вещи.