Выбрать главу

Затем я выслушал реальны(C) вопросы и нарекания от г. Винавера *. Он спрашивает о моем мнении относительно моих предшественников. Мне кажется, что распространять настолько право запроса не следует. Я не обязан отвечать на такого рода запросы. Относительно реального факта о действительном статском советнике Рачковском, который сидел на месте вице-директора, я заявляю, что этого места он не занимает и ни на какой определеннои должности в департаменте полиции не находится.

Перейду к Пышкину как к эмблеме. Я выслушал здесь от князя Урусова, что мои сведения неточны, что я не осведомлен. Я должен сказать, что я приложил все усилия, чтобы выяснить ту картину, которая была брошена в нас как обвинение, я имел показания лиц, выяснявших это для бывшего председателя Совета министров, и документальные данные — на основании их только я могу ответить. Я могу показать их лицу, которое пожелает их видеть. Не знаю, настолько ли документальны данные князя Урусова и откуда он черпал свои сведения. Затем, он говорит, что, если даже министр внутренних дел одушевлен самыми лучшими намерениями, он лишен возможности сделать добро, ему мешают какие-то призраки ротмистра Пышкина в виде эмблемы. Я должен сказать, что по приказанию Государя я, вступив в управление Министерством внутренних дел, получил всю полноту власти и на мне лежит вся тяжесть ответственности. Если бы были призраки, которые бы мешали мне, то эти призраки были бы разрушены, но этих призраков я не знаю. Затем меня упрекал г. Винавер в том, что я слишком узко смотрю на дело, но я вошел на эту кафедру с чистой совестью. Что я знал, то и сказал и представил дело таким образом, что то, что нехорошо, того больше не будет... (шум; крики: а Белостокский погром?!).

Одни говорят — ты этого не можешь, а другие — ты этого не хочешь, но то, что я могу и хочу сделать, на то я уже ответил в своей речи. Упрек, который мне сделал г. Винавер, что я узко смотрю на вопрос, я не совсем понимаю. Для меня дело стоит так: если я признаю нежелательным известное явление, если я признаю, что власть должна идти об руку с правом, должна подчиняться закону, то явления неправомерные не могут иметь места. Мне говорят, что у меня нет должного правосознания, что я должен изменить систему, — я должен ответить на это, что это дело не мое. Согласно понятию здравого правосознания, мне надлежит справедливо и твердо охранять порядок в России (шум, свистки). Этот шум мне мешает, но меня не смущает и смутить меня не может. Это моя роль, а захватывать законодательную власть я не вправе, изменять законы я не могу. Законы изменять и действовать в этом направлении будете вы (шум, крики: отставка!).

ОТВЕТ НА ЗАПРОС ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ OБ ОКАЗАНИИ ПОМОЩИ ГОЛОДАЮЩИМ, ДАННЫЙ 12 ИЮНЯ 1906 ГОДА

Отвечая на запрос Государственной думы об оказании помощи голодающим * и затрагивая в первый раз этот вопрос громадной государственной важности, я должен отметить, что мы в настоящем году стоим перед необходимостью затратить громадные средства из общегосударственного бюджета на помощь жертвам неурожая и голода. В министерство поступают в настоящее время последние телеграфные сведения с мест о тех цифрах, которые необходимы для наших соображений. В настоящее время нельзя терять время для закупки семян. Надо успеть запастись ими, перевезти на место, раздать населению, сделать это так, чтобы не повышать чрезмерно цен и чтобы семена соответствовали местным потребностям. По этому делу министерство внесет в Государственную думу проект, затрагивающий разрешение крупного, многомиллионного расхода на этот предмет. В настоящее время я буду чрезвычайно краток, но уж из сказанного видно, что меры помощи по неурожаю должны быть обдуманы и они обдумываются своевременно: план действий принимается в то время, когда наступает первая тревога за посевы. Вследствие сего первый пункт запроса, мне предъявленного, касается не тех мер, которые намерено принять правительство, а тех мер, которые уже были своевременно приняты правительством в прошлом году. Я постараюсь в нескольких словах обрисовать картину минувшей кампании, которая, кстати сказать, была самой крупной продовольственной кампанией из всех бывших до настоящего времени.

Бедствие коснулось 24 губерний и двух областей. На одно обсеменение было отпущено более 3,5 миллионов. Заготовка семян была поручена крестьянским учреждениям. К началу августа все семена на местах были розданы населению, посев был своевременно произведен, и жалоб на недостачу семян не поступало. Всходы были хороши. Вслед за семенной кампанией наступила кампания продовольственная и заготовка яровых семян. Обследование в этом отношении началось с 27 мая и кончилось в августе месяце. Тогда только представилась возможность определить приблизительно нужду населения, обрисовать всю громадность потребности, те десятки миллионов, которые отвечали нуждам голодающего населения. В этих целях было созвано особое совещание под председательством товарища министра. В совещании приняли участие не только должностные лица, но и председатели губернских земских управ, представители хлебных фирм, представители бирж, железных дорог, частных обществ. Был установлен план действий; были приняты следующие меры: во-первых, к закупке продовольственного и семенного хлеба и к выдаче его населению были привлечены крестьянские учреждения. К организации продажи хлеба по заготовительной цене и корма скота были привлечены земские организации. В организации общественных работ в местностях, пораженных неурожаем, приняли участие главное управление землеустройства, главное управление уделов, земские учреждения и общества домов трудолюбия и работных домов. К организации благотворительной помощи, то есть выдаче безвозвратного пособия, были привлечены общественные благотворительные учреждения, главным образом общеземская организация.

Установив план действий, министерство приступило к его выполнению. Закупка продовольственного хлеба началась в сентябре; кончилась почти во всех губерниях в феврале, кроме северных губерний и Витебской, куда хлеб был привезен в конце марта, так как посев совершается там позже. Хлеб был куплен по цене недорогой; не было того нежелательного явления, которое наблюдалось в 1891 году, когда цены на хлеб поднялись до такой меры, что правительство было принуждено запретить вывоз его за границу.

Всего из общеимперского капитала на нужды обсеменения и продовольствия истрачено 54 196 717 рублей. Затем на организацию по продаже хлеба и кормов для скота по заготовительной цене министерство отпустило губернаторам и уездным земским управам 9162 650 р. Затем на организацию общественных работ истрачено было 3 738 622 р. Из них отпущено было земским учреждениям 1 910 922 р. и попечительству о домах трудолюбия 1 828 000 р. Наконец, по благотворительности было отпущено 3 056 000 р., из которых 2 000 000 р. на общеземскую организацию и остальная сумма — губернским земским управам. Таким образом, всего в текущую кампанию из общеимперского продовольственного капитала было отпущено 73 732 539 р.; но если считать запас, хлебозапасные магазины, если перевести их на деньги, то истрачено было более 80 000 000 р. Министерство внутренних дел имело, конечно, в виду всегда обеспечить население до нового урожая; поэтому в тех местностях, где не предвиделось заработка весной, предельным сроком выдачи ссуд было определено 1 июля. К этому времени, особенно ввиду ранней жаркой весны настоящего года, была уже предположена возможность приступить к сборам нового урожая. Нет сомнения, что правительство и министерство, приняв все зависящие от него меры обеспечить продовольствие населению, тем не менее не может не удостоверить, что без самодеятельности самого населения оно не может вполне удовлетворить его потребности, так как по самому закону размер пайка продовольствия равняется для взрослого человека 1 пуд в месяц, а для малолетнего — 20 фунтам. Затем, в настоящее время в распоряжении министерства остается еще 300 000 р. из общеимперского продовольственного капитала, каковыми деньгами могут быть удовлетворены отдельные нужды, вновь появляющиеся в настоящее время.

Перейду к вопросу о заболеваниях. За всю продовольственную кампанию ни от местных властей, ни от земств, ни от Вольно-экономического общества министерство не получало каких-либо сведений о развитии эпидемических заболеваний на почве недоедания. Затем министерство, следя за сведениями, появляющимися в периодической печати, делало соответствующие расследования, но большею частью выяснялось, что сведения эти во многих случаях были преувеличены. Так, в Воронежской губернии в феврале месяце выяснилось, что случаи брюшного тифа имели характер спорадический. По Рязанской губернии разъяснилось, что не было никаких заболеваний цынгой. В Саратовской губернии, Хвалынском уезде и в Казанской губернии, в Тетюшском и Спасском уездах были отдельные случаи заболевания цынгой между татарами, по большей части безземельными, но это — явление, которое повторяется из года в год, в самые даже урожайные, плодородные годы. Надо остановиться еще на Воронежской губернии; так, в селении Конь-Колодец обнаружены были случаи сыпного тифа на почве недоедания. Меры к прекращению этой эпидемии были приняты. Туда был направлен отряд Красного креста с врачом, сестры милосердия, председатель губернской земской управы и врачебный инспектор. Была усилена деятельность столовых, было послано еще 9000 пудов хлеба, затем еще 3000 пудов на усиление деятельности этих столовых.