Устремившись на зов колокольчика, миссис Хилл нашла мистера Беннета в библиотеке. Съежившись, он сидел в любимом кресле, а полковник Форстер с раздосадованным видом стоял у камина, облокотившись о полку.
— Не уложите ли вы для меня вещи в дорогу? — обратился к ней хозяин.
— Вы, стало быть, едете в Лондон.
— Вначале в Эпсон, туда, где они в последний раз меняли лошадей. Я намерен расспросить всех на почтовой станции, а затем… двигаться дальше.
— Чтобы найти Лидию.
— Они должны обвенчаться. Я должен заставить его на ней жениться.
Миссис Хилл кивнула:
— Недельную смену белья?
— Если поездка затянется, я найду прачку.
С болезненным комом в горле миссис Хилл потащила свои старые кости в гардеробную мистера Беннета. Собрав сорочки, чулки и шейные платки, она переложила их веточками розмарина. Когда в Лондоне — где бы он там ни поселился — хозяин, умывшись, вынет из саквояжа чистую сорочку, пусть каждый крохотный благоухающий росточек послужит ему напоминанием о доме. Возможно, это заставит его задуматься о пропасти между тем, на что он готов пойти ради Лидии и сохранения своего доброго имени, и тем, чего не был готов совершить для других, которым также клялся в любви в не менее тяжкие времена.
Не успел полковник Форстер показаться из библиотеки, как сбоку от него выросла Сара, пряча за спину метелку для пыли. Полковник растерянно озирался, так что она отважилась заговорить первой:
— Чем могу быть полезной, сэр?
— А, да. Я искал, э-э, где тут у вас нужник?
— За углом, сэр, а там по гравийной дорожке. Вон в ту сторону, позвольте мне вас проводить.
— Не нужно, не нужно, я и сам найду. — Он протиснулся к двери мимо нее.
— Сэр…
Он остановился, оглянулся.
— Сэр, у нас здесь был лакей, может, вы изволите его помнить. Джеймс Смит, так его зовут. Волосы у него темные, карие глаза, а росту он приблизительно… — Сара подняла руку над головой примерно на шесть дюймов.
На краткий миг Джеймс вдруг каким-то чудом словно встал рядом с ней во весь рост, так явственно увидела Сара его лицо, почувствовала сильную руку, и ее так сильно потянуло к нему, что она даже пошатнулась.
Полковник нахмурился.
— Что? — переспросил он. — Что вы сказали?
Она просияла: мелькнул проблеск надежды.
— Лакей, Джеймс Смит, сэр, он пропал в тот день, когда вы отбывали в Брайтон, и я…
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
Полковник навис над ней, так что Сара почти уткнулась лицом в блестящие пуговицы и шитье на красном мундире. От него пахло лошадьми, потом и дымом.
— Сэр, извините, сэр. Вдруг вам случилось его увидеть. Может, он уехал с полком или…
— Да за кого вы меня принимаете?
— Сэр, полковник Форстер, я только…
— Теперь, когда молодая леди, находившаяся под моим покровительством, пустилась в бега, вы считаете, у меня есть время или интерес…
— Сэр…
— Вы осмеливаетесь обращаться ко мне с подобными расспросами?! Вы забываетесь!
— Простите, сэр. — Сара пробормотала это своим башмакам, пониже опустив голову, чтобы он не видел ее лица.
На кухне она схватила со стола вазочку для сливок и, вытянув руку, отпустила. Хрустальные осколки брызнули во все стороны. Сара взяла метлу и совок и принялась подметать пол. Знай старый бахвал хоть что-нибудь о Джеймсе, он бы сказал ей, уж это наверное. Он не отказал бы себе в таком удовольствии.
Полковник же, в равной степени изумленный и оскорбленный, прошагал через холл и выскочил из дома под летнее солнце. Походив вокруг, он так и не сумел найти нужного места. Через несколько минут Полли, проходившая мимо с корзинкой гороха, видела, как он мочится в кустах.
Глава 12
В душевном смятении, неспособная сосредоточиться, она попробовала немного пройтись…
Дом казался пустым и тихим, слишком многих обитателей он недосчитывался в эти дни. Те, что остались, изо всех сил пытались создать непринужденную обстановку ради детей Гардинеров, но бедные малютки определенно что-то чувствовали, они тихонько бродили повсюду с потерянным видом, словно пытаясь понять, чем провинились.
Несколько дней в доме погостила миссис Филипс — сестра миссис Б., леди Лукас также нанесла визит и предложила помощь. Прочих визитеров встречал у дверей мистер Хилл, сообщая, что принять их не могут.
Вернулись из поездки Гардинеры, а с ними и Элизабет, бледная и усталая. Конечно, то, как трогательно она волновалась из-за сестры, заслуживало всяческого сочувствия, но Сара так и не смогла заставить себя пожалеть барышню: ведь о лакее, мистере Смите, Элизабет так и не обмолвилась ни словом.