Забуду ль я тот дивный час,
Когда, внезапно, в первый раз
Смущенный, стал я перед ней?
Огнем полуденных лучей
Сверкало небо… Под окном,
Полузакрытая плющом,
Сидела девушка… слегка
Пылала смуглая щека,
Касаясь мраморной руки…
И вдоль зардевшейся щеки
На пальцы тонкие волной
Ложился локон золотой.
И взор задумчивый едва
Блуждал… склонялась голова…
Тревожной, страстной тишиной
Дышали томные черты…
Нет! ты не видывал такой
Неотразимой красоты!
Я с ней сошелся… Я молчу…
Я не могу, я не хочу
Болтать о том, как я тогда
Был счастлив… Знай же — никогда,
Пока я не расстался с ней,
Не ведал я спокойных дней…
Но страсть узнал я, злую страсть…
Узнал томительную власть
Души надменной, молодой
Над пылкой, преданной душой.
Обнявшись дружно, целый год
Стремились жадно мы вперед,
Как облака перед грозой…
Не признавали мы преград —
И даже к радости былой
Не возвращались мы назад…
Нет! торжествуя без конца,
Мы сами жгли любовь и жизнь —
И наши гордые сердца
Не знали робких укоризн…
Но всё ж я был ее рабом —
Ее щитом, ее мечом…
Ее рабом я был! Она
Была свободна, как волна.
И мне казалось, что меня
Она не любит… О, как я
Тогда страдал! Но вот идем
Мы летним вечером — вдвоем
Среди темнеющих полей…
Идем мы… Клики журавлей
Внезапно падают с небес —
И рдеет и трепещет лес…
Мне так отрадно… так легко…
Я счастлив… счастлив я вполне…
И так блаженно-глубоко
Вздыхает грудь… И нет во мне
Сомнений… оба мы полны
Такой стыдливой тишины!
Но дух ее был смел и жив
И беспокойно горделив;
Взойдет, бывало, в древний храм
И, наклонясь к немым плитам,
Так страстно плачет… а потом
Перед распятым божеством
Надменно встанет — и тогда
Ее глаза таким огнем
Горят, как будто никогда
Их луч, и гордый и живой,
Не отуманился слезой.
Ах! та любовь, и страсть, и жар,
И светлой мысли дивный дар,
И красота — и всё, что я
Так обожал, — исчезло всё…
Безмолвно приняла земля
Дитя погибшее свое…
И ясен был спокойный лик
Великой матери людей —
И безответно замер крик
Души растерзанной моей…
Кругом — пленительна, пышна,
Сияла ранняя весна,
Лучом играя золотым
Над прахом милым и немым.
В восторгах пламенной борьбы
Ее застал последний час…
И без рыданий, без мольбы
Свободный дух ее погас…
А я! не умер я тогда!
Мне были долгие года
Судьбой лукавой суждены…
Сменили тягостные сны
Тот первый, незабвенный сон…
Как и другие, пощажен
Я не был… дожил до седин…
И вот живу теперь один…
Молюсь…»
Молодой человек
Как ты, любил и я…
Но не могу я рассказать,
Как ты, любовь свою… Меня
Ты не захочешь понимать…
Бывало, в мирный час, когда
Над бледным месяцем звезда
Заблещет в ясной вышине,
И в безмятежной тишине
Журчит и плещет водопад,
И тихо спит широкий сад,
И в наклоненных берегах
Дремотно нежится река, —
Сижу я с ней… в моих руках
Лежит любимая рука, —
И легкий трепет наших рук,
И нежной речи слабый звук,
Ее доверчивый покой,
И долгий взгляд, и вздох немой —
Всё говорит мне: ты любим!
И что ж! мучительно томим
Тоской безумной, я молчу…
Иль головой к ее плечу
Я наклонюсь… и горячо
На обнаженное плечо
Неистощимой чередой
Слеза струится за слезой…
О чем, скажи мне, плакал я?
Нет! жизнь отравлена моя!
Едва желанное вино
К моим губам поднесено —
И сам я, сам, махнув рукой,
Роняю кубок дорогой.
Когда ж настал прощальный миг —
Я был и сумрачен и тих…
Она рыдала… видит бог:
Я сам тогда понять не мог:
Зачем я расставался с ней…
Молчал я… в сердце стыла кровь
Молчал я… но в душе моей
Была не жалость, а любовь.
Старик, поверь — я б не желал
Прожить опять подобный час…
Я беспощадно разрывал
Всё, всё, что́ связывало нас…
Ее, себя терзал я… но
Мне было стыдно и смешно.
Что столько лет я жил шутя,
Любил забывчивый покой
И забавлялся, как дитя,
Своей причудливой мечтой…
Я с ней расстался навсегда —
Бежал, не знаю сам куда…
Следы горячих, горьких слез
Я на губах моих унес…
Я помнил всё: печальный взор
И недоконченный укор…
Но всё ж на волю, на простор,
И содрогаясь, и спеша,
Рвалась безумная душа.
И для чего? Но я тогда
Не знал людей… Так иногда
В степи широкой скачешь ты
И топчешь весело цветы,
И мчишься с радостной тоской,
Как будто там, в дали немой,
Где, ярким пламенем горя,
Сверкает пышная заря,
Где тучки светлые легли
Легко — на самый край земли,—
Как будто там найдешь ты всё,
Чем сердце страстное твое
Так безотчетно, так давно,
Так безвозвратно пленено…
И ты примчался… Степь кругом
Всё так же спит ленивым сном…
Томя нетерпеливый взгляд,
Несется тучек длинный ряд,
Лепечет желтая трава
Всё те же смутные слова…
И та же на́ сердце печаль,
И так же пламенная даль
Куда-то манит… и назад
Поедешь, сам себе не рад.
Но ты задумался?