(бросаясь тоже на колени)
(громко)
(прислушиваясь)
(Она вскакивает; цепи с нее спадают.)
(Обнимая его.)
(ласкаясь к нему)
(Она его обнимает.)
(Она от него отворачивается.)
(оборачивается опять к нему)
О! станем молиться святым с тобой!
Под этим сводом, под этой плитой
Весь ад кипит…
Лукавый гремит
И злится и роет —
И воет…
Гретхен! Гретхен!
Это был его голос…
Где он? Где он? Его слышала я…
Свободна я! Кто удержит меня?
В объятья его побегу я —
На грудь его упаду я!
Он сказал: «Гретхен!», в дверях он стоял…
Вдруг среди воя и адского плеска,
Злобного хохота, грозного треска
Любящий голос его прозвучал.
Я здесь!
Ты здесь… О, повтори мне эти звуки…
Он… это он… куда девались муки
И ужасы цепей? тюрьмы?
Ты здесь! Пришел меня спасать?
Я спасена!
Я вижу улицу опять,
Где в первый раз сошлися мы,
И сад и дом,
Где с Марфой мы тебя, бывало, ждем.
Пойдем, мой друг, пойдем.
Побудь еще немного,
Так хорошо мне там, где ты бываешь…
Спеши же, ради бога —
Ты нас погубишь… ты меня терзаешь.
Что ж это? Ты меня не лобызаешь?
Мой друг, давно ль со мной ты разлучился —
И целовать уж разучился?
Что́ мне так страшно на груди твоей,
Когда, бывало, от твоих речей,
От взгляда твоего — всё небо разверзалось…
И ты меня так обнимал, что я
Чуть-чуть не задыхалась!..
Поцелуй же меня —
Не то я поцелую тебя!
О горе! как губы твои холодны, безответны…
Что же сделалось с твоей любовью?
Кто лишил меня твоей любви?
Мой ангел, ободрись — не унывай напрасно;
Тебя ласкать я буду страстно —
По-прежнему… пойдем, прошу тебя, пойдем.
Да ты ль это? Да точно ль это ты?
Я! я! пойдем!
С меня ты цепи снял;
Меня опять в свои объятья взял…
О, как же ты меня не избегаешь?
И знаешь ли ты, друг, кого спасаешь?
Скорей… уже редеет мрак ночной…
Я мать свою убила —
Ребенка утопила.
Ведь он был твой… да — твой и мой…
Твой… это ты… всё верить не могу я…
Дай руку мне — нет, точно нет — не сплю я.
Ах, эта милая рука!.. скорей
Утри ее… она сыра — на ней
Я вижу кровь — смотри, пятно какое!
Спрячь эту шпагу… О! что сделал ты?
Оставь прошедшее в покое —
Меня погубишь ты.
Нет… нет… ты должен остаться, мой милый…
Хочу описать тебе наши могилы.
Об них ты завтра, до ранней зари,
Мой друг, позаботься — смотри.
Родную на первом схоронишь ты месте…
И брата с ней вместе…
Меня в стороне —
Но не слишком далеко —
И буду лежать одиноко,
Малютку на грудь ты положишь ко мне.
Когда я к тебе прислонялась, бывало,
Какое блаженство меня проникало…
Теперь — не могу я предаться вполне;
Как будто должна я себя принуждать,
Как будто не хочешь меня ты ласкать…
И это ты… и так приветно ты глядишь…
Сама ж ты говоришь,
Что это я… пойдем, мой друг, пойдем…
Куда?