Затем следовали изъявления преданности и подпись: «Староста твой, всенижайший раб Прокофий Вытягушкин, собственной рукой руку приложил». За неумением грамоте поставлен был крест. ‹л. 12›
– А? каково-с? – сказал
1 Обл‹омов›, – что вы на это скажете? «тысящи яко две помене»! Какова бестия! Он [это барину-то] что пишет барину, чем бы [утеши‹ть›] угодить барину, а он [старается], как на смех, только неприятности пишет.
2 Если оно и в самом деле так, так зачем писать это? Ничего не видя, тревожить.
3 Вот я теперь сам не свой. «Тысящи яко две помене»? Как вам это покажется?
– Ведь это убыток, Илья Ильич, – сказал Алексеев, – как же тут быть-то?
2 оно, в самом деле… – начал Алекс‹еев›, – писать-то бы по крайней мере не следовало бы. Эти мужички… ведь они ради… а убыток, право, убыток. Как же вы теперь станете, Илья Ильич?
– То-то вот я хотел пораздумать об этом хорошенько, да вы тут и пришли. Не знаете
6 [толстый] [среднего роста], с крупными чертами лица,
7 с большими навыкате глазами [с] [выражавшими] [в кот‹орых›] [с то‹лстыми›] [довольно толстыми] на лице, [больш‹ими›] толстогубый. [Во всей особе этого человека] Беглый взгляд на этого человека рождал [каку‹ю-то›] идею
41
о чем-то грубом и неопрятном. Весь он будто был пропитан каким-то маслом. Густые черные волосы
1 волнами покрывали его голову и лоснились [жи‹ром›] природным жиром, который проступал и в лице; в ушах у него росли какие-то кусты волос;
2 мохнатые и жирные руки с короткими пальцами высовывались [дальше] выше кисти из рукавов и походили на лапы ньюфаундлендской собаки.