— Леонид Палыч, Вам чайку, кофейку или чего покрепче?
— Спасибо, Сергей Михалыч. Мне как-то ничего не хочется. Нельзя ли сразу к делу — я сегодня обещал прийти домой пораньше. Кое-что сделать нужно, — вежливо отказался он от угощения.
X
Калинич не имел ни малейшего желания устанавливать с Чаплией дружеских отношений даже на самое короткое время. Когда-то Сережа Чаплия был любимым учеником Леонида Палыча. Поражала его необыкновенная сообразительность при неукоснительной исполнительности и редком трудолюбии. Следуя указаниям своего руководителя, Сергей быстро написал и защитил кандидатскую диссертацию.
Сразу же после защиты он попросил самостоятельности — взялся за руководство серьезной работой по линии Минобороны. Сережа быстро соображал, умел разобраться в материале любого уровня сложности, мог талантливо спланировать работу и рационально распределить ее между исполнителями в соответствии с возможностями каждого из них, коротко и доходчиво разъяснить суть проблемы. Но Бог ему не дал одного — способности генерировать идеи. Поэтому он вынужден был все время консультироваться у Калинича, и Леонид Палыч охотно помогал своему ученику, щедро снабжая его множеством оригинальных идей.
Сережа впитывал их, как губка, поддерживая с Калиничем самые тесные отношения: никогда не забывал поздравлять его с Днем рождения, с Новым годом и с другими праздниками, дарил ему видеокассеты с новыми фильмами, диски с интересующим его программным обеспечением, привозил из командировок редкие вина и коньяки, всякий раз пытаясь отказаться от платы. Но Калинич был неумолим и рассчитывался копеечка в копеечку.
Вскоре Сережа представил в специализированный совет докторскую диссертацию по спецтеме и сокрушался, что режимные органы института не позволили ему пригласить на ее обсуждение и защиту Леонида Палыча. Леонид Палыч успокаивал своего преданного ученика, говорил, что режим есть режим — ведь он сам всю жизнь связан с подобными работами и все прекрасно понимает. Леонид Палыч искренне болел за диссертанта и первым поздравил его с успешной защитой, как только тот вышел из закрытого зала. Сережа был так взволнован, что, ко всеобщему удивлению, забыл пригласить Леонида Палыча на традиционный банкет. Леонид Палыч, однако, понимая его состояние, на Сережу не обиделся.
Но прошло немногим больше полугода, Сереже была присуждена степень доктора технических наук, и его поведение резко изменилось. Сережа перестал замечать Леонида Палыча, стал проходить мимо, не поздоровавшись, разговаривать нехотя, свысока. Однажды в дискуссии на семинаре он беспардонно оборвал Калинича на полуслове. В тот год Сережа впервые не поздравил Леонида Палыча с Днем рождения. Калинич нервничал, но в душе оправдывал Сережу тем, что он еще не успел отойти от хлопот по защите, непомерно много работает, да к тому же у него недавно родилась дочь.
Вскоре старенький заведующий отделом времени и частоты был вынужден уйти на пенсию. Никто не сомневался, что на его место назначат Калинича. Но кандидатуру Леонида Палыча бесцеремонно отбросили, как беспартийного, да к тому же не имеющего докторской степени. И заведующим сделали Чаплию. С тех пор отношения между учителем и учеником стали чисто официальными, служебными. Но Калинич по-прежнему продолжал раздавать идеи направо и налево.
Шел девяносто первый год, закончилась пресловутая перестройка. Однажды на симпозиуме в Киеве Калинича заинтересовала монография по знакомой тематике с грифом «секретно». Он взял фолиант для ознакомления и удивился, увидев фамилию автора — Чаплия Сергей Михайлович. Несравненно большее удивление постигло Леонида Палыча, когда он стал вникать в содержание. В монографии были изложены идеи и выкладки, которые Калинич не так давно излагал Сереже, помогая ему осилить первую, с позволения сказать, самостоятельную работу. Но на Калинича автор нигде не ссылался ни единым словом, даже ни разу не упомянул его фамилии. Как потом выяснилось, эта монография легла в основу Сережиной докторской.
Этот удар Калинич перенес молча, не упрекнув Сережу ни единым словом. Он тяжело пережил безвозвратную утрату своего любимого и, как ему до этого казалось, преданного ученика. Горько было разочароваться в том, кому он доверял, как самому себе. Если бы Сережа открыто спросил у Леонида Палыча разрешения использовать его идеи и решения для своей докторской, Калинич бы не возражал. Наоборот, он бы с радостью помог ему довести работу до кондиции и подсказал бы еще несколько новых изящных идей. Мало ли своих идей он подарил коллегам! Но Сережа воспользовался его идеями втихомолку, скрываясь, как мелкий воришка самого низкого пошиба. Ни с кем не поделившись, Калинич ушел в очередной запой, выйти из которого смог только через месяц.