— Мсье Роберт! Откликнитесь!
— Я здесь, здесь, командор, — отзывался мальчик, и в траве показывалось его румяное, красное, как пион, лицо.
Флип, однако, не забывал внимательно осматривать местность. На плоском левом берегу почва была местами влажная, болотистая. Похоже, под землей располагалась целая невидимая сеть родничков, вода которых текла к реке. Иногда через лесную поросль бежал настоящий ручей, который путники преодолевали без труда. На противоположном, довольно неровном, берегу лощины выделялись куда более отчетливо. Деревья справа по течению террасой располагались на склоне, образуя непроницаемый для взгляда занавес. Идти правым берегом с его крутыми откосами было бы гораздо труднее, склонившиеся там к воде деревья, казалось, лишь чудом удерживают равновесие.
В этом девственном лесу Флип видел лишь следы животных. Ничто не говорило о присутствии здесь человека — нигде не встречались ни отметины молотка или топора, ни остатки потухшего костра. Но моряк этому только радовался. Заброшенные на таинственную землю посреди Тихого океана, они более всего должны опасаться людоедов. Флип это хорошо знал и не хотел встречи с каннибалами в столь диких местах.
Флип и Роберт шли вперед довольно медленно и за час продвинулись едва ли на милю[94]. Они следовали вдоль русла реки, являвшейся настоящей путеводной нитью в запутанном лесном лабиринте и часто останавливались, чтобы присмотреться к представителям животного царства. Флип, побывавший и в тропиках, и в ледяных пустынях, Флип, который многое в этой жизни изведал, надеялся, что плоды его познаний сослужат добрую службу ему самому и его друзьям. Но пока лесные поиски не дали ничего особенно интересного. Деревья были хвойные, тех видов, что встречаются во всех регионах земного шара — от суровых северных краев до жарких тропиков. Натуралист распознал бы, к примеру, разновидность кедра, произрастающую по преимуществу в Гималаях[95]; воздух был напоен приятным ароматом этих деревьев. Повсюду встречались островки приморских сосен, чья широкая, раскидистая крона не пропускала солнечных лучей. То и дело нога ступала на спрятанные в траве сухие ветви, и они ломались с треском, подобно хлопушкам.
Множество птиц щебетало и порхало под сенью деревьев, молниеносно проносясь меж ветвей. В тенистых и влажных участках леса Флип заметил среди прочих птицу с острым вытянутым клювом, похожую на зимородка, но ее оперение было иным: более жестким, с металлическим отливом. И Роберт, и Флип, оба очень хотели поймать птицу: один — чтобы принести братьям, другой — чтобы определить, съедобна она или нет. Но подойти к ней поближе никак не удавалось.
— Что же это за птица? — спросил Роберт.
— Похоже, мсье Роберт, — отвечал моряк, — я уже встречал такую в дебрях Южной Америки, и там ее называют якамара[96].
— Она неплохо смотрелась бы в птичнике! — воскликнул мальчик.
— И в горшке для жаркого — тоже, — продолжил Флип, — но пока что наше «жаркое» перелетает с ветки на ветку!
— Ну так что же, — не унывал Роберт, — поймаем другое. — И показывал на порхающих среди листвы птиц. — Какое красивое оперение! Какой длинный, переливчатый хвост! Но какие они крохотные — и размером и цветом могут соперничать с колибри!
Действительно, птицы, на которых указывал мальчик, на вид казались немного неуклюжими. Их перья, слабо закрепленные, часто выпадали во время полета и превращали лесную почву в перину. Флип подобрал и рассмотрел некоторые из перьев.
— Они съедобные, эти маленькие пернатые? — спросил Роберт.
— Да, конечно, мой юный друг, — отвечал моряк, — их мясо очень ценится и считается деликатесом. Правда, я предпочел бы цесарку или глухаря, но, в конце концов, из нескольких дюжин этих прелестных пташек можно приготовить превосходное блюдо.
— Что же это за птицы?..
— Куруку[97], — ответил Флип. — Я ловил их тысячами на севере Мексики, и, если память меня не обманывает, к ним легко приблизиться и сбить ударами палки.
— Отлично! — И Роберт устремился к птицам.
— Не так быстро, мой друг, — воскликнул моряк, — не надо спешить! Вы никогда не станете настоящим охотником, если будете таким нетерпеливым!
— Эх, если бы у меня было ружье, — пожалел Роберт.
— Ружьем, как и палкой, надо действовать осмотрительно. Когда дичь в пределах досягаемости — хорошо, не медлите ни с выстрелом, ни с ударом. Но до того сохраняйте спокойствие. Итак, поглядим, что у нас получится! Делайте как я, и попытаемся добыть для миссис Клифтон хотя бы пару дюжин куруку.
94
Редакторы французского издания утверждают, что при определении сухопутных расстояний в романе милю следует считать уставной, или статутной, равной 1609 м.
95
Верн называет эти деревья «деодарами». Он также перенесет их в «Таинственный остров», как и упоминающиеся чуть ниже приморские сосны.
96
Якамары составляют особое семейство в отряде дятлообразных. Это мелкие птицы, немного похожие на наших щурок. Они населяют леса и кустарники Центральной и Южной Америки. Семейство объединяет 15 видов. Судя по описаниям, автор имеет в виду зеленую якамару. Эта же птица позднее появится в первой части «Таинственного острова».
97
Куруку — общее название, под которым известны ползающие птицы довольно мелкого размера, но очень ярко окрашенные (в бурые, зеленые, синие цвета) и наделенные очень длинным хвостом, превышающим, как правило, размеры туловища. Птицы эти обитают в тропических лесах Индокитая, Африки и в особенности Америки; селятся в гнездах, выдолбленных в стволах деревьев. Принадлежат к семейству трогонидов, единственному в отряде трогонообразных. Самой известной (и самой крупной) из куруку является мексиканский кетцаль (квезаль). Поскольку автор не уточняет, о каком именно виде куруку идет речь, а семейство объединяет 35 видов, в тексте, как и у Верна, оставлено общее название.