Флип и его юные компаньоны обследовали всю местность, ограниченную с востока кромкой озера. Озеро просто кишело рыбой. Чтобы ее добыть, не требовалось ничего, кроме простейших удочек, крючков или сетей; Флип обещал Марку и Роберту изготовить их, как только маленькая колония окончательно обоснуется на новом месте.
Обходя западный озерный берег, Флип обнаружил следы крупных животных, которые, видимо, совсем недавно приходили на водопой. Но ничто не говорило о присутствии здесь человека. Путешественники шли по совершенно девственной, безлюдной земле.
Через некоторое время Флип возвратился к прибрежному обрыву для тщательного осмотра южной стороны скалы, перпендикулярно вдававшейся в море. Заостренная оконечность вытянутого мыса обрывалась в нескольких шагах от растущих там каменных деревьев, образуя совсем узенькую площадку.
Осмотр скального массива проводился очень внимательно. Исследователи надеялись обнаружить там какую-нибудь выемку, достаточно просторную для поселения всей семьи. Поиски завершились удачей: Марк нашел именно то, что требовалось, — настоящую гранитную пещеру около тридцати футов в длину и двадцати в ширину. Землю в ней устилал мелкий песок, посверкивающий слюдяными крупинками. Высота пещеры превышала десять футов. Каменные стены, сильно шероховатые наверху, у основания были гладкими, будто море отполировало и сгладило прежние неровности. Вход, довольно неправильной формы, напоминал треугольник, но это наружное отверстие обеспечивало внутри достаточно света.
Марк, проникнув в пещеру, не позволил себе ни скакать, ни резвиться, ни кататься по песку — то, что непременно проделал бы Роберт, прыжки которого могли уничтожить цепочку следов, глубоко впечатавшихся в почву. Флип сразу углядел эти широкие оттиски, явно оставленные животным, опиравшимся на всю стопу, а не на кончики пальцев, как это делают быстроногие млекопитающие. Мощные конечности стопоходящего, наследившего в пещере, были снабжены крючкообразными, сильно загнутыми когтями, отметки которых четко различались на песке.
Флип не хотел пугать своих юных помощников и с самым безразличным видом стер следы. Заявив, что все это пустяки, моряк на самом деле задался конечно же вопросом: может ли пещера, которую посещает большой дикий зверь, послужить надежным убежищем для совершенно безоружных людей? Однако, исходя из сделанных наблюдений, резонно решил, что грот вряд ли являлся берлогой — вокруг нет никаких экскрементов или обглоданных костей. Визит животного, несомненно, был случайным и, вполне вероятно, больше не повторится. Впрочем, если перегородить вход каменными блоками, пещера станет безопасной. Кроме того, очаг, который необходимо поддерживать разожженным днем и ночью, неминуемо отпугнет диких зверей, испытывающих перед огнем непреодолимый страх.
Поэтому Флип решил сделать просторную пещеру основным лагерем. Тщательно осмотрев внутренние стены, моряк пришел к заключению, что они сложены из той же породы, что и скалы снаружи. Высота их будущего пристанища составляла около пятидесяти футов, но была наибольшей в глубине, потолок накренялся подобно высоким крышам, которые венчали кирпичные дома эпохи Людовика XIII. Пещеру, расположенную в трех сотнях метров от морского берега и в двух сотнях метров от озера, с запада частично прикрывал гранитный уступ. Он защищал вход в убежище от ненастья. Правда, по этой причине из самой пещеры не было прямого вида на море, но в боковой просвет оно просматривалось вплоть до высокого южного мыса. Центрального пика, возвышавшегося позади скалы, тоже нельзя было увидеть, но зато всюду глаз натыкался на лазурную гладь озера, с живописным лесистым берегом и громоздящимися напротив дюнами. Очертания их плавно сливались с далекой линией горизонта. Этот дивный пейзаж вселял радость и надежду!
Расположение пещеры было столь удачным — между озером и морем, на кромке зеленеющего луга, затененного живописными деревьями, — что Флип решил в тот же день перевести сюда семью Клифтон. Мальчикам такая мысль пришлась по душе, и все трое решили возвращаться в лагерь.
На обратном пути вдоль подножия обрыва не обошлось без охоты и рыбалки. Дети не хотели приходить в лагерь с пустыми руками. Роберт устремился на добычу голубиных яиц, а Марк, возобновляя запасы моллюсков, настиг так называемого карманного краба — огромного, спереди узкого, в зубчатом панцире. На вид тот весил не менее пяти фунтов[105], и при захвате проворно избавился от своих великолепных клешней. Это был самый лакомый кусок. Тем временем Роберт насобирал около дюжины яиц, правда, часть при этом раздавил, поскольку хватал их слишком поспешно.
105
Фунт — старинная единица веса, различавшаяся в зависимости от страны и времени; во Франции была неодинаковой даже в разных регионах. В XIX веке, несмотря на переход к метрической системе, долго сохранялась в рыночном обращении. Обычно в XIX веке французы, употребляя старинную меру, имели в виду парижский фунт, приравненный в конце ХVIII века к 500 г.