Это была, так сказать, первая стадия.
А теперь у нас наступила, оказывается, вторая стадия, противоположная первой. Теперь требуют уже не политизирования, а техницизирования Секретариата, не уничтожения Политбюро, а его полновластия.
Что же, если превращение Секретариата в простой технический аппарат представляет действительное удобство для Каменева, может быть, следовало бы и согласиться с этим. Боюсь только, что партия с этим не согласится. (Голос: “Правильно!”.) Будет ли, сможет ли технический Секретариат подготавливать те вопросы, которые он должен подготавливать и для Оргбюро, и для Политбюро, я в этом сомневаюсь.
Но когда говорят о полновластном Политбюро, то такая платформа стоит того, чтобы отдать её курам на смех. Разве Политбюро не полновластно? Разве Секретариат и Оргбюро не подчинены Политбюро? А пленум ЦК? Почему о пленуме ЦК не говорит наша оппозиция? Не думает ли она сделать Политбюро полновластнее пленума?
Нет, положительно не везёт оппозиции с её платформой или платформами о Секретариате.
Что же дальше, спросите вы, что предпринять для того, чтобы выйти из создавшегося положения? Этот вопрос занимал нас всё время, как во время съезда, так и перед съездом. Нам нужно единство партийных рядов — вот в чём теперь вопрос. Оппозиция любит говорить о трудностях. Но есть одна трудность, которая опаснее всех трудностей и которую создала нам оппозиция, это —опасность разброда и дезорганизации партии. (Аплодисменты.) Надо, прежде всего, преодолеть эту трудность. Мы это имели в виду, когда за два дня до съезда обратились к оппозиции с компромиссными условиями соглашения, рассчитанными на возможное примирение. Вот текст этого обращения:
“Нижеподписавшиеся члены ЦК полагают, что подготовка к партийному съезду велась рядом руководящих товарищей ленинградской организации вразрез с линией ЦК партии и против сторонников этой ливни в Ленинграде. Нижеподписавшиеся члены ЦК считают совершенно правильной резолюцию Московской конференции как по существу, так и по форме, и полагают, что ЦК обязан давать отпор всем и всяческим тенденциям, идущим против партийной линии и дезорганизующим партию.
Однако, в целях единства партии, мира внутри партии, предупреждения возможной опасности отчуждения ленинградской организации, одной из лучших организаций РКП, от ЦК партии — нижеподписавшиеся считают возможным — при закреплении съездом чёткой и ясной политической линии ЦК — пойти на ряд уступок. Ввиду этого мы вносим следующие предложения:
1. При составлении резолюции по отчёту ЦК принять за основу резолюцию Московской конференции, смягчив отдельные формулировки.
2. Печатание письма Ленинградской конференции и ответа МК на письмо, как в газетах, так и в бюллетенях, признать в интересах единства нецелесообразным.
3. Членам Политбюро... не выступать друг против друга на съезде.
4. В речах на съезде отмежеваться от Саркиса (регулирование состава партии) и Сафарова (госкапитализм).
5. Ошибку насчёт Комарова, Лобова и Москвина исправить организационно.
6. Решение ЦК о включении в Секретариат ЦК ленинградца провести немедля после съезда.
7. В видах усиления связи с Центральным Органом в редакционную коллегию Центрального Органа включить одного работника из Ленинграда.
8. Ввиду слабости редактора “Ленинградской Правды” (Гладнев) признать необходимой замену его более сильным товарищем по соглашению с ЦК.
Калинин, Сталин, Молотов, Дзержинский и др.
15/XII 1925 г.”
Вот какой компромисс предлагали мы, товарищи. Но оппозиция не пошла на соглашение. Она предпочла миру открытую и жестокую борьбу на съезде.
Таково “миролюбие” оппозиции.
В основном мы и теперь остаёмся на точке зрения этого документа. В нашем проекте резолюции мы, как вы знаете, уже смягчили некоторые формулировки в интересах мира в партии.
Мы против отсечения. Мы против политики отсечения. Это не значит, что вождям позволено будет безнаказанно ломаться и садиться партии на голову. Нет уж, извините. Поклонов в отношении вождей не будет. (Возгласы: “Правильно!”. Аплодисменты.) Мы за единство, мы против отсечения. Политика отсечения противна нам. Партия хочет единства, и она добьётся его вместе с Каменевым и Зиновьевым, если они этого захотят, без них — если они этого не захотят. (Возгласы: “Правильно!”. Аплодисменты.)
А чего требует единство? Того, чтобы меньшинство подчинялось большинству. Без этого не бывает и не может быть никакого единства партии.
Мы против специального дискуссионного листка. В “Большевике” имеется дискуссионный отдел. Этого будет вполне достаточно. Нельзя увлекаться дискуссией. Мы—партия, правящая страной,—не забывайте этого. Не забывайте, что каждая размолвка вверху отдаётся в стране, как минус для нас. Я уже не говорю о загранице.