Выбрать главу

ЭПИГРАММА.

Арист нам обещал трагедию такую, Что все от жалости в театре заревут, Что слезы зрителей рекою потекут.            Мы ждали драму золотую. И что же? дождались — и, нечего сказать, Достоинству ее нельзя убавить весу, Ну, право, удалось Аристу написать               Прежалкую пиесу.

КОЗАК.

Раз, полунощной порою,      Сквозь туман и мрак, Ехал тихо над рекою      Удалой козак.
Черна шапка на бекрене,      Весь жупан в пыли. Пистолеты при колене,      Сабля до земли.
Верный конь, узды не чуя,      Шагом выступал; Гриву долгую волнуя,      Углублялся вдаль.
Вот пред ним две, три избушки,—      Выломан забор; Здесь — дорога к деревушке,      Там — в дремучий бор.
«Не найду в лесу девицы,—      Думал хват Денис — Уж красавицы в светлицы      На ночь убрались».
Шевельнул Донец уздою,      Шпорой прикольнул, И помчался конь стрелою,      К избам завернул.
В облаках луна сребрила      Дальни небеса; Под окном сидит уныла      Девица-краса.
Храбрый видит красну деву;      Сердце бьется в нем, Конь тихонько к леву, к леву —      Вот уж под окном.
«Ночь становится темнее,      Скрылася луна. Выдь, коханочка, скорее,      Напои коня».
«Нет! к мужчине молодому      Страшно подойти, Страшно выдти мне из дому,      Коню дать воды».
«Ах! небось, девица красна,      С милым подружись!» «Ночь красавицам опасна».      «Радость! не страшись!
Верь, коханочка, пустое;      Ложный страх отбрось! Тратишь время золотое;      Милая, небось!
Сядь на борзого, с тобою      В дальний еду край; Будешь счастлива со мною:      С другом всюду рай».
Что же девица? Склонилась,      Победила страх, Робко ехать согласилась.      Счастлив стал козак.
Поскакали, полетели.      Дружку друг любил; Был ей верен две недели,      В третью изменил.

“Козак”. Автограф 1814 г.

(Пушкинский Дом Академии Наук СССР, Ленинград).

КНЯЗЮ А. М. ГОРЧАКОВУ.

    Пускай, не знаясь с Аполлоном, Поэт, придворный философ, Вельможе знатному с поклоном Подносит оду в двести строф; Но я, любезный Горчаков, Не просыпаюсь с петухами, И напыщенными стихами, Набором громозвучных слов, Я петь пустого не умею Высоко, тонко и хитро, И в лиру превращать не смею Мое — гусиное перо! Нет, чет, любезный князь, не оду Тебе намерен посвятить; Что прибыли соваться в воду, Сначала не спросившись броду, И в след Державину парить? Пишу своим я складом ныне Кой-как стихи на именины.