Текла. Да ты, по-видимому, хочешь сказать, что мои книги написал ты?
Адольф. О, нет, это ты приписываешь мне, только для того, чтобы обличить меня потом во лжи! Если я и говорил в продолжение пяти минут, так только для того, чтобы выяснить тебе все оттенки, все полутоны, все переходы. Ты же вся создана из одного тона!
Текла. Ну, да, это — ясно. Вывод из всего этого, что книги мои написал ты.
Адольф. Этого вывода быть не может. Нельзя целый аккорд разрешить одной нотой, нельзя всю жизненную разносторонность привести к одному знаменателю. Я не. так глуп, чтобы говорить, будто я сочинил твои книги.
Текла. Но ты же думаешь это?
Адольф вне себя. Не думал!
Текла. Но в сумме…
Адольф в бешенстве. Никакой суммы нет, потому что мы ничего не складывали. Когда делят неделимые числа, то в частном получается бесконечная дробь, говоря твоим языком. Я ничего не складывал!
Текла. Нет, но я могу произвести это сложение.
Адольф. Как тебе угодно, но я этого не делал.
Текла. Но ты хотел это сделать!
Адольф в изнеможении, закрыв глаза. Нет, нет и нет! Не говори со мной больше. Со мной сделается припадок. Молчи… Уйди от меня!.. Ты раздираешь своими грубыми клещами мой мозг, ты разрываешь своими когтями нить моих мыслей… впадает в обморок; взгляд блуждающий, большие пальцы подергиваются.
Текла нежно. Что с тобой? Ты болен? Адольф ее отталкивает. Адольф?
Адольф. Качает головой.
Текла. Сознайся, ты был неправ?
Адольф. Да, да, да, да, сознаюсь.
Текла. И ты просишь прощенья?
Адольф. Да, да, да, да, прошу!.. Только не говори со мной.
Текла. Поцелуй мою руку.
Адольф. Целую. Только ни слова больше!
Текла. Ну, а теперь тебе надо пройтись немного, освежиться перед обедом.
Адольф. Да, правда. А потом мы укладываемся и уезжаем!
Текла. Нет!
Адольф встает. Почему? У тебя есть какая-нибудь причина?
Текла. Я обещала сегодня быть на одном вечере.
Адольф. Но ведь это же не серьезно.
Текла. Совершенно серьезно. Я дала слово.
Адольф. Слово? Ты просто согласилась прийти… Можно отказаться.