Когда брат Натальи Савишны явился для получения наследства, и всего имущества покойной оказалось на двадцать пять рублей ассигнациями, он не хотел верить этому и говорил, что не может быть, чтобы старуха, которая шестьдесят лет жила в богатом доме, всё на руках имела, весь свой век жила скупо и над всякой тряпкой тряслась, чтобы она ничего не оставила. Но это действительно было так.
Наталья Савишна два месяца страдала от своей болезни и переносила страдания с истинно-христианским терпением: не ворчала, не жаловалась, а только, по своей привычке, беспрестанно поминала Бога. За час перед смертью, она с тихою радостию исповедалась, причастилась и соборовалась маслом.
У всех домашних она просила прощенья за обиды, которые могла причинить им, и просила духовника своего, отца Василья, передать всем нам, что не знает, как благодарить нас за наши милости, и просит нас простить ее, если по глупости своей огорчила кого-нибудь, «но воровкой никогда не была и могу сказать, что барской ниткой не поживилась». Это было одно качество, которое она ценила в себе.
Надев приготовленный капот и чепчик и облокотившись на подушки, она до самого конца не переставала разговаривать с священником, вспомнила, что ничего не оставила бедным, достала десять рублей и просила его раздать их в приходе; потом перекрестилась, легла и в последний раз вздохнула, с радостной улыбкой, произнося имя Божие.
Она оставляла жизнь без сожаления, не боялась смерти и приняла ее как благо. Часто это говорят, но как редко действительно бывает! Наталья Савишна могла не бояться смерти, потому что она умирала с непоколебимою верою и исполнив закон Евангелия. Вся жизнь ее была чистая, бескорыстная любовь и самоотвержение.
Чтóж, ежели ее верования могли бы быть возвышеннее, ее жизнь направлена к более высокой цели; разве эта чистая душа от этого меньше достойна любви и удивления?
Она совершила лучшее и величайшее дело в этой жизни — умерла без сожаления и страха.
Ее похоронили, по ее желанию, недалеко от часовни, которая стоит на могиле матушки. Заросший крапивой и репейником бугорок, под которым она лежит, огорожен черною решеткою, и я никогда не забываю из часовни подойти к этой решетке и положить земной поклон.
Иногда я молча останавливаюсь между часовней и черной решеткой. В душе моей вдруг пробуждаются тяжелые воспоминания. Мне приходит мысль: неужели Провидение для того только соединило меня с этими двумя существами, чтобы вечно заставить сожалеть о них?...
————
Стр. 3, строка 8 св. Вместо:образок моего ангела, — портрет моей маменьки,. Изменение по требованиям цензуры.
Стр. 8, строка 6 св. В изд. 1856 г.:не замечала того, что мы вошли. — вместо «Совр.»:не замечала и того, что мы вошли. Так же, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
Стр. 26. В «Совр.» к VIII главе имеется эпиграф:
Стр. 27, строка 14 сн. Вместо:Ежели судить по настоящему, — Ежели судить как по настоящему.
Стр. 29, строка 4 св. Вместо конца первого абзаца X главы, начиная со слов:Две главные страсти — в «Совр.»:Он был человек с пылкими страстями.
Стр. 30, строка 12 св. Вместо конца абзаца, начиная со слов:Его натура была одна — в «Совр.»:Его взгляд на вещи всегда был довольно гибок. Его натура была одна из тех, которым нужна публика. Его жизнь была так полна увлечениями всякого рода.
Стр. 35, строка 18 св. Вместо:в слезах повалился на землю!... — в слезах пал на землю.
Стр. 35. Вместо начала последнего абзаца XII главы, кончая словами:в чулане. — в «Совр.»:Стараясь расположиться попокойнее, я зацепил ногою сломанный стул, стоявший в чулане, и произвел шум.
Стр. 35, строка 1 сн. Вместо:девка Наташка.— девка Наталья.
Стр. 36, строка 2 св. Вместо:Горничная Наташка— Горничная Наташа.
Стр. 36, строка 4—5 св. Вместо:возложили на Наташку.— возложили на Наталью.
Стр. 36. Вместо второй половины первого абзаца XIII главы, начиная со слов:Но напудренная голова — в «Совр.»:Она даже подавила в сердце своем любовь к молодому официанту Фоке.
Стр. 36, строка 21 сн. Вместо:С тех пор Наташка — С тех пор Наташа.
Стр. 43, строка 19 сн. Вместо:уютно укладываюсь — охотно укладываюсь.
Стр. 57. В «Совр.» к XIX главе имеется эпиграф:
Стр. 62, строка 14 сн. В изд. 1856 г.:— Э, Сергей! сказал я ему: — вместо «Совр.»:— Э, Сережа! сказал я ему:. Так же, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
Стр. 65 строка 13 св. Вместо:внимательно всматривались; — внимательно рассматривались;.
Стр. 72, строка 22 св. В изд. 1856 г.:Я вспомнил луг — вместо «Совр.»:Я вспоминал луг. Так же, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
Стр. 80, строка 11 св. В изд. 1856 г.:обнять и благословить их: — вместо «Совр.»:обнять тебя и благословить их:. Так же, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
Стр. 81, строка 15 св. Вместо:в бреду, — в горячности,.
Стр. 82, строка 13—12 сн. В изд. 1856 г.:«здесь нельзя пройти — ход из дверей.» — вместо «Совр.»:«здесь нельзя пройти — ход из девичьей.». Также, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
Стр. 90 строка 10 св. Конца абзаца, начиная со слов:Прежде чем душа — в «Совр.» нет.
Стр. 91, строка 2 сн. В изд. 1856 г.:надо бы приготовить — вместо «Совр.»:надо было приготовить. Так же, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
Стр. 94, строка 16 св. В изд. 1856 г.:отданный в ее полную собственность. — вместо «Совр.»:отданный ей в полную собственность. Так же, как в «Совр.», и в рукописи III ред., почему нами и взят текст «Совр.».
————
[1] 51 <Вы, кажется, не на шутку сердитесь на меня за то, что я не прислалъ вамъ тотчасъ-же об щанныхъ записокъ. — Вы пишете мн : «Неужели я не стою на столько дов рія?» «Неужели любопытство мое оскорбляетъ васъ?» При этомъ вы пускаетесь въ разсужденія о любопытств , говоря, что любопытство можетъ им ть два противуположныя основанія: зависть — желаніе найдти слабую (дурную) сторону, и любовь — желаніе вид ть хорошую сторону; и мало-ли еще какія тонкія разсужденія вы д лаете по этому случаю. Къ несчастію, для меня совершенно все равно, какого рода бы ни было любопытство ваше и вс хъ т хъ, которымъ вы можете показать эти записки; я объ этомъ разсуждаю такъ, какъ тотъ невинно-приговоренный къ казни, который не просилъ оправданія; но просилъ только, чтобы выслушали его оправданіе. — Я несчастливъ и, ежели не совершенно невиненъ, то не бол е виноватъ въ своемъ несчастіи, ч мъ другіе, которые несчастливы. — Поэтому-то мн пріятно всякое любопытство. Не прислалъ же я вамъ записокъ дв нед ли тому назадъ это потому, что вы ничего не разобрали бы, когда они были въ первобытномъ состояніи: надо было собрать, привести въ порядокъ, кое-что вычеркать и прибавить. Я писалъ ихъ для себя, никогда не думая, что мн захочется когда нибудь дать ихъ читать кому нибудь. — Зач мъ писалъ я ихъ? Я вамъ в рнаго отчета дать не могу. Пріятно мн было набросать картины, которыя такъ поэтически рисуютъ воспоминанія д тства. Интересно было мн просмотр ть свое развитіе, главное же хот лось мн найдти въ отпечатк своей жизни одно какое нибудь начало — стремленіе, которое бы руководило меня, и вообразите, ничего не нашелъ ровно: случай .... судьба!