Нет, царизм еще далеко не капитулировал. Самодержавие далеко еще не пало. Революционному пролетариату предстоит еще ряд великих битв, и первая победа поможет ему сплотить свои силы и завербовать себе новых союзников в борьбе.
«Самый уже успех дела свободы, – писал корреспондент «Таймса» в день опубликования манифеста, – только побудит реакционные элементы к новой деятельности, и, пока армия остается под властью ее старых начальников, Россия не может быть обеспечена от возможности пронунциаменто[10]». «Еще вопрос, не послужит ли вынужденная уступка правительства в самый разгар революционного подъема сигналом к новому усилию революции?» «Неизвестно, выбита ли бюрократия из своей цитадели или она только отступила со своих передовых позиций», – говорят буржуазные оптимисты, хотя факты показывают явно, что «цитадель» самодержавия остается еще во всей силе.
Вынужденный характер уступки всего более волнует умеренных буржуа. Орган французского господствующего денежного мешка, газета «Temps»{26}, страшно возмущалась «анархией» и изрыгала брань и клевету против устроителей и участников всероссийской политической стачки. Теперь эта газета, удовлетворенная сама по себе конституционными обещаниями царя, с тревогой замечает: «Царь вместо того, чтобы действовать по своей инициативе, просто подписал «наказы» либеральной оппозиции. Это – дурной способ, придающий последовательным реформам вынужденный характер, характер чего-то отрывочного, внезапного. Этот способ ставит правительство в противоречие с самим собой и дает премию насилию. К несчастью, слишком ясно, что дело действительно зашло далеко, что иного выхода не было из того тупика, куда загнали правительство. Забудем же скорее о характере этой капитуляции – капитуляции не только перед конституционалистами, людьми умеренными, которых следовало бы послушаться прежде всего, а капитуляции перед стачкой, капитуляции перед революцией».
Нет, господа буржуа, рабочие не забудут никогда вынужденного характера царской капитуляции! Рабочие не забудут никогда, что только силой, силой своей организации, своего единодушия, своего героизма масс, они вырвали у царизма признание свободы в бумажке-манифесте, вырвут свободу и на деле.
Мы сказали выше, что неприятель отступил, оставив поле сражения за революционным пролетариатом. Мы должны добавить теперь: отступающего неприятеля продолжают энергично преследовать. В понедельник, 17 октября, вышел манифест царя. Во вторник, 18-го, вышел, по сообщению агентства Вольфа, манифест Российской социал-демократической рабочей партии{27}, изданный в громадном количестве экземпляров в Петербурге. Манифест заявляет, что борьба пролетариата нисколько не прекращается изданием царского манифеста. Тактика пролетариата должна состоять в использовании тех прав, которые дарованы под давлением его ударов, в устройстве собраний рабочих для решения вопроса о продолжении стачки, в организации милиции для охраны революционных[11] прав, в предъявлении требования полной амнистии. Социал-демократические ораторы народных собраний настаивают на созыве учредительного собрания. Стачечный комитет{28}, по телеграммам, требует амнистии и немедленного созыва учредительного собрания на основах всеобщего и прямого избирательного права.
Революционный инстинкт сразу подсказал рабочим Петербурга верный лозунг: энергичное продолжение борьбы, использование новых завоеванных позиций для продолжения натиска, для действительного уничтожения самодержавия. И борьба продолжается. Собрания становятся чаще и многочисленнее. Радость и законная гордость по поводу первой победы не мешают новой организации сил для доведения до конца революции. Ее успех зависит от привлечения на сторону свободы еще более широких слоев народа, их просвещения и организации. Рабочий класс доказал свои гигантские силы всероссийской политической стачкой, но среди отсталых слоев городского пролетариата нам предстоит еще не мало работы. Создавая рабочую милицию, – этот единственный надежный оплот революции, – готовясь к новой и еще более решительной борьбе, поддерживая свои старые лозунги, мы должны обратить также особое внимание на армию. В ее ряды вынужденная уступка царя должна была внести всего более колебания, и теперь, привлекая солдат на рабочие собрания, усиливая агитацию в казармах, расширяя связи с офицерами, мы должны наряду с революционной армией рабочих создавать кадры сознательных революционеров и в войске, которое вчера еще было исключительно царским войском, которое теперь стоит накануне превращения в народное войско.
26
27
Имеется в виду воззвание Центрального Комитета РСДРП «К русскому народу!» по поводу царского манифеста 17 октября 1905 г. от 18 (31) октября 1905 года (см. «Листовки большевистских организаций в первой русской революции 1905–1907 гг.». Сборник в трех частях, ч. 1, М, 1956, стр. 182–185).
28
Речь идет о Петербургском Совете рабочих депутатов, который возник как объединенный стачечный комитет в дни Октябрьской всероссийской политической стачки. 13 (26) октября рабочие Петербурга избрали на фабриках и заводах для руководства стачкой своих представителей в Совет рабочих депутатов. Организационно Совет оформился 17 (30) октября, когда был избран временный Исполнительный комитет.
Первые Советы рабочих депутатов возникли на почве стачечного движения еще до Октябрьской всеобщей забастовки. В мае 1905 года возник Совет в Иваново-Вознесенске, в июле – в Костроме, в сентябре возникают Советы депутатов по отдельным профессиям в Москве (печатников, табачников и др.). Уже эти первые Советы стремились выйти из рамок забастовочных комитетов и расширить свои функции. Октябрьская стачка и создание Петербургского Совета дали толчок к организации Советов в других местах страны. Незадолго до декабрьского вооруженного восстания создается Московский Совет рабочих депутатов. Появляются Советы в Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Одессе, Николаеве, Екатеринославе, Владикавказе, Ревеле, Новороссийске, Саратове, Чите, Иркутске, Красноярске, Баку и многих других городах.
Не считаясь с учреждениями царского правительства, Советы издавали свои постановления, распоряжения, приказы, явочным порядком вводили восьмичасовой рабочий день, демократические свободы. Большевики всюду вошли в Советы, и там, где им удалось завоевать руководящее влияние, Советы стали боевыми штабами мобилизации революционных сил, подготовки и проведения вооруженного восстания. Так, Московский Совет в декабре 1905 года явился органом вооруженного восстания, Красноярский и Новороссийский Советы депутатов захватили власть в свои руки. Петербургский Совет как «орган новой власти был наиболее слаб» (Ленин). Ввиду того, что в Петербургском Совете руководство захватили меньшевики, он не выполнил своей главной роли – не стал органом вооруженного восстания и борьбы за свержение самодержавия.
В. И. Ленин теоретически разработал вопрос о Советах. Он относился к Советам, как к массовой политической организации рабочего класса, рассматривал Советы как органы восстания, как зачатки новой революционной власти.
По вопросу о роли и значении Советов рабочих депутатов Ленин, большевики резко расходились с меньшевиками. Меньшевики принижали роль Советов, сводили их до органов местного самоуправления. В своей практической деятельности меньшевики ограничивали работу Советов защитой экономических интересов рабочих.
Советы 1905 года, являясь величайшим историческим завоеванием рабочего класса, послужили прообразом Советской власти, установленной в 1917 году.
О Советах рабочих депутатов см. статьи В. И. Ленина: «Наши задачи и Совет рабочих депутатов», «Постановление Исполнительного комитета Петербургского Совета рабочих депутатов 14 (27) ноября 1905 г. о мерах борьбы с локаутом», «Неудавшаяся провокация», «Умирающее самодержавие и новые органы народной власти», «Социализм и анархизм», «Социалистическая партия и беспартийная революционность», «Победа кадетов и задачи рабочей партии» и др.