Надо быть слепым или ослепленным классовой корыстью, чтобы при таких назидательнейших уроках жизни придавать в настоящее время действительно серьезное значение тому, обещает ли Витте всеобщее избирательное право, подпишет ли царь манифест о созыве «учредительного» собрания. Если бы даже эти «акты» и состоялись, они все-таки не решали бы исхода борьбы, они все-таки не создавали бы действительной свободы выборной агитации, все-таки не обеспечивали бы за всенародным собранием представителей действительно учредительного характера. Учредительное собрание должно юридически закрепить, парламентски оформить строй жизни в новой России, но прежде чем закреплять победу нового над старым, но для того, чтобы оформливать эту победу, надо действительно победить, надо сломить силу старых учреждений, смести их прочь, сравнять старое здание с землей, уничтожить возможность сколько-нибудь серьезного сопротивления со стороны полиции и ее шаек.
Полную свободу выборов, полную власть учредительного собрания может обеспечить только полная победа восстания, свержение царской власти и замена ее временным революционным правительством. К этому должны быть направлены все наши усилия, организация и подготовка восстания должны стоять безусловно на первом плане. Лишь в той мере, в какой восстание будет победоносно и его победа будет решительным уничтожением врага, – лишь в той мере и собрание народных представителей будет не на бумаге только всенародным и не на словах только учредительным.
Долой же всякое лицемерие, всякую фальшь и всякие недомолвки! Война объявлена, война кипит, мы переживаем маленький перерыв между двумя битвами. Середины не может быть. Партия «белых» – один обман. Кто не за революцию, – тот черносотенец. Это не мы только утверждаем. Это не нами придуманная формулировка. Это говорят всем и каждому залитые кровью камни мостовых в Москве и Одессе, в Кронштадте и на Кавказе, в Польше и в Томске.
Кто не за революцию, – тот черносотенец. Кто не хочет потерпеть того, чтобы русская свобода была свободой полицейского разгула, подкупа, спаивания, нападения из-за угла на безоружных, тот должен вооружаться сам и готовиться немедленно к битве. Нам надо завоевать не обещание свободы, не бумажку о свободе, а настоящую свободу. Нам надо добиться не унижения царской власти, не признания ею прав народа, а уничтожения этой власти, ибо царская власть есть власть черносотенцев над Россией. И это тоже не наш вовсе вывод. Это вывод жизни. Это урок событий. Это – голос тех, кто чужд был доселе всякому революционному учению и кто не смеет сделать ни одного свободного шага, сказать ни одного свободного слова на улице, в собрании, у себя дома, не подвергаясь самой непосредственной и грозной опасности быть растоптанным, растерзанным, разорванным шайкой царских сторонников.
Революция заставила, наконец, выйти наружу эту «народную силу», силу царских сторонников. Она заставила показать всем воочию, на кого действительно опирается царская власть, кто действительно поддерживает эту власть. Вот они, вот эта армия озверелых полицейских, забитых до полоумия военных, одичалых попов, диких лавочников, подпоенных отбросов капиталистического общества. Вот кто царствует теперь в России, при прямом и косвенном содействии девяти десятых всех наших правительственных учреждений. Вот она – российская Вандея{40}, столь же похожая на французскую Вандею, как «законный» монарх Николай Романов похож на проходимца Наполеона. И наша Вандея тоже не сказала еще своего последнего слова, – не заблуждайтесь насчет этого, граждане. Она тоже только начинает еще развертываться как следует. У нее тоже есть еще «запасы топлива», накопленные веками темноты, бесправия, крепостничества, полицейского всевластия. Она соединяет в себе всю дикость азиатчины со всеми омерзительными сторонами утонченных приемов эксплуатации и одурачения всех тех, кто всего более задавлен, замучен городской капиталистической цивилизацией, кто доведен до положения хуже зверя. Эта Вандея не исчезнет ни от каких манифестов царя, ни от каких посланий синода, ни от каких перемен в высшей и низшей бюрократии. Ее может сломить только сила организованного и просвещенного пролетариата, ибо только он, эксплуатируемый сам, в состоянии поднять всех стоящих ниже него, пробудить в них людей и граждан, показать им дорогу к избавлению от всякой эксплуатации. Только он может создать ядро могучей революционной армии, могучей и своими идеалами, и своей дисциплиной, и своей организацией, и своим героизмом в борьбе, перед которыми не устоять никакой Вандее.
40
Вандея стала синонимом реакционных мятежей и очагов контрреволюции.