Наша Дума не есть воплощение «чистой идеи» народного представительства. Так могут думать только буржуазные пошляки из кадетских профессоров. Наша Дума есть то, что из нее делают представители определенных классов и определенных партий, в ней сидящие. Наша Дума есть кадетская Дума. Если мы скажем про нее, что она стремится опереться на народ, и не добавим, что она боится революционной самодеятельности народа, то мы скажем прямую неправду, мы введем в заблуждение пролетариат и весь народ, мы проявим самую непростительную податливость настроению минуты, увлечение победами партии колебаний между свободой и монархией и неуменье оценить истинную сущность этой партии. Кадеты, конечно, похвалят вас за такое умолчание, но похвалят ли вас сознательные рабочие?
Еще пример. «Царское правительство стремится ослабить революционный подъем», – пишут меньшевики в своей резолюции. Это верно. Но только ли одно царское правительство стремится к этому? Не доказали ли кадеты уже тысячу раз, что они тоже стремятся и опереться на народ, и ослабить его революционный подъем? Прилично ли социал-демократам подкрашивать кадетов?
И я делал такой вывод. Наша резолюция говорит, что Дума послужит косвенно развитию революции. Только такая формулировка верна, ибо кадеты колеблются между революцией и реакцией. Наша резолюция говорит прямо и ясно по поводу Думы, что необходимо разоблачать шаткость кадетов. Умолчать об этом в резолюции о Думе значит впасть в буржуазную идеализацию «чистого народного представительства».
И действительный опыт уже стал опровергать иллюзии меньшевиков. В «Невской Газете»{26} вы найдете уже указания (к сожалению, не выдержанные систематически) на то, что кадеты в Думе поступали нереволюционно, на то, что пролетариат не допустит «сделок гг. Милюковых со старым режимом». Говоря это, меньшевики целиком подтверждают правильность моей съездовской критики их резолюции. Говоря это, они идут за волной революционного подъема, который, несмотря на его относительную слабость, уже начал показывать истинную природу кадетов, уже стал обнаруживать правильность большевистской постановки вопроса.
В-3-х, говорил я, резолюция меньшевиков не дает ясного деления буржуазной демократии с точки зрения тактики пролетариата. Пролетариат должен идти в известной степени вместе с буржуазной демократией, или «врозь идти, вместе бить». С какой же именно частью буржуазной демократии должен он «вместе бить» в настоящее время, в эпоху Думы? Ведь вы сами, товарищи меньшевики, понимаете, что Дума выдвигает на очередь этот вопрос, но вы от него увиливаете. А мы говорили прямо и ясно: с крестьянской или революционной демократией, нейтрализуя нашим соглашением с ней шаткость и непоследовательность кадетов.
Меньшевики (особенно Плеханов, который, повторяю, был настоящим идейным вождем меньшевиков на съезде) пытались в ответ на эту критику «углубить» свою позицию. Да, вы хотите разоблачать кадетов, – восклицали они. – А мы разоблачаем все буржуазные партии; смотри конец нашей резолюции: «обнаруживать перед массой непоследовательность всех буржуазных партий» и т. д. И Плеханов с гордостью добавлял: это только буржуазные радикалы напирают исключительно на кадетов, а мы, социалисты, разоблачаем все буржуазные партии.
26