Фразы о технике и о заговорщичестве – это только прикрытие вашего отступления по вопросу о восстании.
На съезде резолюцию меньшевиков по вопросу о восстании так и звали: «резолюцией против вооруженного восстания». И едва ли решится оспаривать правильность этого утверждения тот, кто сколько-нибудь внимательно прочтет тексты обеих предлагавшихся съезду резолюций[17].
Наши доводы лишь отчасти возымели влияние на меньшевиков. Кто сличит проект их резолюции с окончательной принятой ими резолюцией, тот увидит, что целый ряд действительно мелких вылазок и взглядов они удалили. Но общий дух, конечно, остался. Это – исторический факт, что меньшевистский съезд после первого вооруженного восстания в России проявил растерянность, увильнул от прямого ответа, не решился прямо сказать пролетариату, было ли ошибкой или шагом вперед это восстание, необходимо ли второе восстание и как оно связывается исторически с первым.
Уклончивость меньшевиков, желающих снять с очереди вопрос о восстании, тяготеющих к этому, но не решающихся признаться в этом, привела к тому, что вопрос в сущности остался открытым. Оценка декабрьского восстания еще должна быть выработана партией, и на этот вопрос все организации должны обратить серьезнейшее внимание.
Практический вопрос о восстании тоже открыт. От имени съезда признано, что непосредственная (это заметьте!) задача движения – «вырвать власть». Ведь это же формулировка, если хотите, ультрабольшевистская, ведь именно она сводит дело к фразе, в чем нас обвиняли. Но раз это сказал съезд, мы должны руководиться ею, мы должны на этом основании критиковать самым решительным образом те местные и центральные учреждения и организации партии, которые могли бы забыть об этой непосредственной задаче. Мы можем и должны, на основании решения съезда, выдвигать эту непоследственную задачу на первый план в известные политические моменты. Препятствовать этому никто не вправе, это будет вполне и всецело в пределах директив съезда, раз уже мы выкинули слова «вырвать права» и заставили признать «непосредственную задачу вырвать власть».
Советуем не забывать этого партийным организациям, особенно в такие моменты, когда наша пресловутая Дума получает пощечины от самодержавного правительства.
Тов. Воинов, в дебатах о вооруженном восстании, очень метко заметил, в какие тиски попали меньшевики. Сказать «вырвать права» – формулировка до невозможности оппортунистическая. Сказать «вырвать власть» – значит выбить у себя из рук всякое оружие против большевиков. Отныне мы знаем, – острил Воинов, – что такое ортодоксальный марксизм и что такое заговорщическая ересь. «Вырвать власть» – ортодоксально, «завоевать власть» – заговорщичество…
Тот же оратор обрисовал общий тип меньшевика по этому поводу. Меньшевики – импрессионисты, сказал он, люди настроения, люди минуты. Поднимается волна, идет октябрь – ноябрь 1905 г. – и вот, «Начало» помчало, оно выступает даже более по-большевистски, чем большевики. Оно уже скачет от демократической диктатуры к диктатуре социалистической. Отошел прибой, понизилось настроение, поднялись кадеты, – меньшевики торопятся приспособиться к пониженному настроению, бегут вприпрыжку за кадетами, пренебрежительно машут рукой на октябрьско-декабрьские формы борьбы.
Крайне интересным подтверждением сказанного явилось на съезде письменное заявление меньшевика Ларина. Оно подано было им в бюро и, следовательно, должно быть полностью в протоколах. Ларин говорил там, что меньшевики ошибались в октябре – декабре, поступая по-большевистски. Словесные, частные протесты против этого «ценного признания» я слыхал на съезде со стороны отдельных меньшевиков, но были ли эти протесты выражены в речах или в заявлениях, не поручусь.
17
Чтобы облегчить читателю сознательно-критическое отношение к спорам на съезде, я помещаю в приложении тексты первоначальных проектов резолюций большинства я меньшинства и тексты принятых съездом резолюций. Только внимательное изучение и сравнение этих текстов даст возможность самостоятельно разобраться в вопросах с.-д. тактики.