Эти факты показывают, что троцкистско-зиновьевский контрреволюционный центр и его вожди Троцкий, Зиновьев и Каменев окончательно скатились в болото белогвардейщины, слились с самыми отъявленными и озлобленными врагами Советской власти и превратились в организующую силу последышей разгромленных в СССР классов, которые в отчаянии прибегают к подлейшему средству борьбы с Советским правительством - к террору.
Они не только превратились в организующую силу последышей разгромленных классов в СССР, но они стали еще головным отрядом контрреволюционной буржуазии за пределами Союза, выразителями ее воли и чаяний.
Всей своей деятельностью они вдохновляют худшие элементы белоэмигрантщины, состоящие на службе иностранных охранок и организованные в террористические группы, за границей вроде "РОВСа" ("Российский общевоинский союз"), "Русской фашистской партии", "Фашистского союза молодежи" и т. п.
Они превратились в организующую силу худших и наиболее озлобленных врагов СССР, потому что у них не осталось никаких политических мотивов борьбы с партией и с Советской властью. кроме голого, неприкрытого карьеризма и желания во что бы то ни стало прокрасться к власти.
Перед лицом совершенно неоспоримых успехов социалистического строительства они вначале надеялись, что наша партия не сможет справиться с трудностями, в результате чего создадутся условия для их возможного выступления и прихода к власти. Но видя, что партия с успехом преодолевает трудности, они ставят ставку на поражение Советской власти в предстоящей войне, в результате чего они мечтают пробраться к власти.
И, наконец, не видя никаких перспектив, они в отчаянии хватаются за последнее средство борьбы - за террор.
Если раньше тропки стеке - зиновьевские группы мотивировали свою борьбу против партии тем, что партия и правительство якобы ведут неправильную политику, ведут страну к гибели, то сейчас они выдвигают совершенно противоположные мотивы. Теперь главным мотивом перехода к террору они считают именно успехи, одержанные нашей партией на всех фронтах социалистического строительствам успехи, вызывающие у них озлобление и толкающие их на месть за свое политическое банкротство.
Вот, например, что в своих показаниях на следствии говорит один из вождей объединенного троцкистско-зиновьевского блока, Каменев:
"Должен признать, что действительно никакой положим тельной программы мы не противопоставляли и не в состоянии были противопоставить политике ВКП(б).
В самом начале наших переговоров с троцкистами еще намечались бледные попытки обсуждать возможность составления положительной платформы.
Однако вскоре мы убедились, что это напрасный труд. что никакой идейной политической платформы у нас нет.
Ставка же наша на непреодолимость трудностей, которые переживала страна, на кризисное состояние хозяйства, ни крах хозяйственной политики партийного руководства ко второй половине 1932 года уже была явно бита.
Страна под руководством ЦК ВКП(б), преодолевая трудности, успешно шла по пути хозяйственного роста. Мы этого не видеть не могли.
Каалось бы, что мы должны были прекратить борьбу. Однако логика контрреволюционной борьбы, голое, безыдейное посягательство на власть повели нас в другом направлении.
Выход из трудностей, победа политики ЦК ВКП(б) вызвали в нас новый прилив озлобления и ненависти к руководству партии и, в первую очередь, к Сталину".
(Каменев Л. Протокол допроса от 24 июля 1936 г.).
Аналогичные показания дает и член московского террористического центра зиновьевцев Рейнгольд И. И.:
"С Каменевым я встречался во второй половине 1933 года, а также в 1934 году, у него на квартире в Карманником переулке в Москве. Каменев оценивал положение примерно так же, как и Зиновьев, причем подкреплял эти свои выводы анализом экономической и политической обстановки в стране. Каменев приходил к выводу, что “дело все-таки идет не к катастрофе, а к подъему; поэтому все ожидания автоматического краха беспочвенны, а сложившееся руководство слишком твердый гранит, чтобы рассчитывать на то, что руководство это само расколется". Отсюда Каменев делал вывод, что "придется руководство раскалывать".
"Каменев неоднократно цитировал Троцкого о том, что "все дело в верхушке и что поэтому надо снять верхушку"".
"Каменев доказывал необходимость террористической борьбы, и прежде всего убийство Сталина, указывая, что этот путь есть единственный для прихода к власти. Помню особенно его циничное заявление о том, что "головы отличаются тем, что они не отрастают"".
"Каменев предлагал готовить боевиков - террористов. Он говорил, что отличительной особенностью нового блока по сравнению с прежним оппозиционным блоком является переход к активным террористическим действиям".
И далее:
"Я уже показывал выше, что никакой новой политической программы у троцкистско-зиновьевского объединенного блока не было. Исходили из старой обветшалой платформы, причем никто из лидеров блока не занимался и не интересовался вопросом разработки какой-либо и сколько-нибудь цельной и связной политической программы. Единственно, что объединяло весь этот разношерстный блок, была идея террористической борьбы против руководителей партии и правительства.
На деле блок являлся контрреволюционной террористической бандой убийц, стремившихся любыми средствами захватить в свои руки власть в стране".
(Рейнгольд И. И. Протокол допроса от 9 июля 1936 г.).
Как видно, все эти показания арестованных троцкистов и зиновьевцев говорят только о том, что они, не имея никакой положительной, приемлемой для трудящихся нашей страны, политической платформы, не имея никакого влияния в массах и связи с ними, вынужденные признать решающие успехи нашей партии и полное свое политическое банкротство, превратились в беспринципную банду убийц, единственным "принципом" которых является карьеристский лозунг - прокрасться к власти любыми средствами.
В прямой связи с этим своим “принципом" они определяли средства и способы борьбы.
Широко практикуя двурушничество как систему взаимоотношений с партией и Советским государством, они довели его до чудовищных размеров. Они создали целую систему двурушничества, которой могут позавидовать любые Азефы, любая охранка, со всем ее штатом шпионов, провокаторов и диверсантов.
Считая двурушничество основным методом, при помощи которого они могут придти к власти, троцкисты и зиновьевцы широко пользовались им в отношении террористической деятельности. Тщательно скрывая свои гнусные террористические замыслы, изо дня в день оплевывая свои собственные взгляды и убеждения, изо дня в день клянясь в верности партии и показывая себя сторонниками линии ЦК, они рассчитывали на то, что им удастся после убийства основных руководителей партии и правительства придти к власти потому, что в глазах партии и широких масс трудящихся они будут выглядеть вполне раскаявшимися и осознавшими свои ошибки и преступления - сторонниками ленинско-сталинской политики.
Именно поэтому они особую заботу проявляли о том, чтобы скрыть свою террористическую деятельность.
В соответствии с этим Троцкий, Зиновьев и Каменев, давая директивы исполнителям террористических актов, одновременно подробно инструктировали их о том, чтобы они скрывали какую бы то ни было связь с троцкистско-зиновьевскими организациями.
Рейнгольд в своих показаниях, например, сообщил о следующих директивах Зиновьева:
"В 1933-34 гг. Зиновьев у себя на квартире с глазу на глаз говорил мне: главная практическая задача - построить террористическую работу настолько конспиративно, чтобы никоим образом себя не скомпрометировать. На следствии главное - это упорно отрицать какую-либо связь с организацией. При обвинении в террористической деятельности - категорическим образом отрицать это, аргументируя тем, что террор несовместим со взглядами большевиков-марксистов".
(Рейнгольд И. И. Протокол допроса от 17 июля 1936г.).
Об этом же особую заботу проявлял Троцкий. Он давал указания, что в случае осуществления террористического акта троцкисты должны отмежеваться от совершения его и "занять позицию, аналогичную занятой в свое время эсеровским ЦК по отношению к госпоже Каплан" стрелявшей в Ленина.