Вышинский. А этому разговору с Караханом предшествовала разговор с Енукидзе или разговор с Енукидзе на эту тему был позже?
Бухарин. Первый разговор был с Томским. Томский признавал возможным использование войны и предварительных соглашений с Германией.
Вышинский. Когда был у вас разговор относительно того, чтобы открыть немцам фронт?
Бухарин. Когда я спросил Томского, как он мыслит механика переворота, он ответил, что это дело военной организации, которая должна открыть фронт.
Вышинский. Разрешите мне предъявить показания Бухарина - том 5, листы дела 95-96: "Томский сказал мне, что обсуждалось два варианта: случай, когда новое правительство организуется во время мира"... - а значит, заговорщики организуют во время мира новое правительство, - "и случай, когда оно организуется во время войны, причем для последнего случая немцы требуют больших экономических уступок"... - уступки, о которых я уже говорил, - "и настаивают на территориальных уступках". Скажите, правильно это или нет?
Бухарин. Да, это все правильно.
Вышинский (читает дальше). "Я спросил Томского, как же мыслится в этой связи механика переворота. Он сказал, что это дело военной организации, которая должна будет открыть фронт немцам".
Бухарин. Да, правильно.
Вышинский. А когда он вам сказал это, вы возражали?
Бухарин. Я возражал.
Вышинский. А почему вы не написали, что "я возражаю"?
Бухарин. Тут уже дальше написано.
Вышинский. А дальше тут написано совсем другое. Дальше написано так: "на это я сказал ему, что в таком случае". В каком случае?
Бухарин. В случае открытия фронта.
Вышинский. Правильно... "в таком случае целесообразно отдать под суд виновников поражения на фронте. Это даст нам возможность увлечь за собой массы, играя патриотическими лозунгами". Это и есть ваше возражение?
Бухарин. Да.
Вышинский. А что значит играть патриотическими лозунгами? Бухарин. Это не значит "играть" в одиозном смысле...
Вышинский. Играть патриотическими лозунгами, то есть отыграться, изобразить так, как будто кто-то изменил, а мы - патриоты... То, что вы здесь применили иезуитский, вероломный способ, свидетельствует и дальнейшее. Позвольте огласить дальше: "Я имел в виду, что этим самым, то есть осуждением виновников поражения, можно будет избавиться попутно от тревожившей меня бонапартистской спаси сети " .
Бухарин. Да, совершенно верно.
Вышинский. Так вот как вы "возражали" против открытия фронта! Отдать под суд виновников поражения на фронте, сыграть на патриотических лозунгах и выйти сухими из воды. С Енукидзе по этому поводу говорили?
Бухарин. С Енукидзе говорил.
Вышинский. С Караханом говорили?
Бухарин. Говорил.
Вышинский. Что говорили по этому поводу Енукидзе и Карахан?
Бухарин. Они подтвердили, во-первых, что Карахан заключил договор с немцами на условиях экономических уступок, во-вторых, что немцы выставили требование относительно уступок территории, на что Карахан ответа не дал, заявив, что это дело должно быть обсуждено. В том числе есть и формула относительно выделения союзных республик. В-третьих, относительно договоров СССР с Чехословакией и Францией о взаимной помощи. Немцы требовали разрыва этих договоров, а Карахан ответил на этот вопрос утвердительно, мы рассчитывали, что немцев надуем и это требование не выполним.
Вышинский. Значит, все у вас тут построено было на надувательстве? А они рассчитывали вас надуть?
Бухарин. Это всегда так бывает.
Вышинский. Использовать вас, а потом выбросить на свалку? Бухарин. Правильно.
Вышинский. В общем проиграли и вы, и они. А с Караханом вы говорили об открытии фронта?
Бухарин. Карахан сказал, что немцы требовала военного союза с Германией.
Вышинский. Вы не хотите признать, что вы были инициатором открытия фронта, в случае нападения немцев?
Бухарин. Нет.
Вышинский. А Рыков подтверждает, что Бухарин был инициатором этой мысли. Подсудимый Рыков, правильно это?
Рыков. Об открытии фронта я впервые услышал со слов Бухарина.
Бухарин. И это верно. Но это не значит, что я был инициатором. Это было после разговора с Томским.
Вышинский. Вопрос об открытии фронта я считаю выясненным. У меня больше вопросов нет.
Судебный отчет по делу антисоветского "право-троцкистского блока"” М., 1938. С. 181-203
Примечание. Допрос проходил на вечернем и утреннем заседаниях Военной коллегии Верховного Суда СССР 6-7 марта 1938 года. Он (за исключением, может быть, большей увертливости Н. И. Бухарина в сравнении с другими подсудимыми) типичен для политических судебных процессов 30-х годов. Огульная реабилитация их "жертв" в 50-80-х годах не только не устранила "белые пятна" истории, к чему призывали "перестройщики" и "реформаторы", а, наоборот, умножила их число. Тексты вроде публикуемого и судебные дела гласно не анализировались и конкретно не опровергались. Судебные отчеты, сведенные в объемистые тома и изданные в свое время многотысячными тиражами, по сути игнорировались исследователями. Между тем в них встречается немало нового (хорошо забытого старого) и поразительного, к примеру, "программная установка" Бухарина, буквально реализованная Горбачевым - Яковлевым - Ельциным: "государственный капитализм, хозяйственный мужик - индивидуал, сокращение колхозов, иностранные концессии* уступка монополии внешней торговли и результат - капитализация страны" (Там же. С. 186) (Ред.).