Как же не «голосить», не стонать и не плакать Петру Струве, когда он ясно видит, что не выходит, все еще не выходит у нас упорядоченной, скромной, умеренной и аккуратной, куцей и прочной «конституции»?
Струве хорошо знает, куда он идет. А Ф. Дан ничему не научился и ничего не забыл за три года революции. Он все еще, как слепой, тащит пролетариат под крылышко господ Струве. Он все еще бормочет те же реакционные меньшевистские речи, будто могут у нас пролетариат и буржуазия оказаться в качестве «главных политических сил»… против кого, почтеннейший? против Гучкова? против монархии?
До какого невероятного подкрашивания либералов доходит при этом Ф. Дан, показывает его немецкая статья. Немецкой публике он не стыдится даже рассказывать, что в III Думу мещанство городов выбирало «прогрессивных выборщиков» (сиречь кадетов), а крестьяне-де дали 40 % реакционных выборщиков! Да здравствуют «прогрессивные» Милюковы и Струве, аплодирующие Столыпину! Да здравствует союз Данов с Милюковыми против «реакционных» крестьян, проявляющих трудовицкий дух в третьей Думе!
И Плеханов фальсифицирует Энгельса в угоду все тех же реакционных меньшевистских теорий. Энгельс говорил, что тактика Маркса в 1848 году была верна, что она и только она действительно дала верные, прочные, незабвенные уроки пролетариату. Энгельс говорил, что эта тактика не удалась несмотря на то, что она была единственно верная, не удалась в силу недостаточной подготовленности пролетариата и недостаточной развитости капитализма{31}. А Плеханов, точно в издевку над Энгельсом, точно для вящей потехи Бернштейнов и Стрельцовых, – толкует Энгельса так, будто он «каялся» в тактике Маркса! будто он потом признавал ее ошибочной и отдавал предпочтение тактике поддержки немецких кадетов!
Не скажет ли нам завтра Г. Плеханов, что Энгельс по поводу восстаний в 1849 году находил, что «не следовало браться за оружие»?
Маркс и Энгельс учили пролетариат революционной тактике, тактике развития борьбы до самых высоких форм, тактике, ведущей крестьянство за пролетариатом, а не пролетариат за либеральными предателями.
«Пролетарий» № 29, (29) 16 апреля 1908 г.
Печатается по тексту газеты «Пролетарий»
Блок кадетов с октябристами?
Частная телеграмма из Петербурга в газету «Frankfurter Zeitung»{32} от 1 (14) апреля сообщает: «С конца марта ведутся тайные переговоры между октябристами{33}, умеренными правыми, кадетами и партией мирного обновления{34} о том, нельзя ли им образовать блок. План исходит от октябристов, которые не могут уже рассчитывать на поддержку крайних правых. Эти последние, особенно недовольные октябристами из-за запроса насчет Думбадзе, намереваются голосовать вместе с оппозицией против центра. Такой прием затруднил бы работы Думы, ибо соединение крайней правой с оппозицией дает 217 голосов против 223 голосов центра и умеренных правых. Первое совещание (о блоке) состоялось 12-го апреля (30 марта ст. ст.). На нем присутствовало 30 избранных на основе пропорциональности доверенных людей. Ни к каким результатам это совещание не пришло, и постановлено было в течение ближайшей недели собрать новое совещание».
Насколько достоверно это известие, мы не знаем. Во всяком случае молчание русских газет не является доказательством против, и мы считаем необходимым осведомить наших читателей об информации заграничной прессы.
Принципиально нет ничего невероятного в том, что тайные переговоры ведутся. Кадеты всей своей политической историей, начиная с визита Струве к Витте в ноябре 1905 года, продолжая закулисными переговорами с Треповым и Кo летом 1906 года{35} и так далее и так далее, доказали, что суть их тактики – забеганье с заднего крыльца ко власть имущим. Но, если бы даже это известие о переговорах оказалось неверным, – остается несомненным, что на деле в III Думе{36} существует молчаливый блок кадетов с октябристами на основе поворота кадетов вправо. Целый ряд кадетских голосований в III Думе доказывает это неопровержимо, не говоря уже о содержании кадетских речей и характере их политических выступлений.
31
В. И. Ленин имеет в виду «Введение» Ф. Энгельса к брошюре К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах, т. I, 1955, стр. 91–110).
32
33
34
35
Речь идет о переговорах кадетов с Треповым (товарищем министра внутренних дел) о возможности создания кадетского министерства. См. об этом статью В. И. Ленина «Начало разоблачений о переговорах партии к.-д. с министрами» (Сочинения, 4 изд., том 17, стр. 379–386).
36
Общее число депутатов Думы равнялось 442, т. е. на 78 депутатов меньше по сравнению с первыми двумя Думами. Реакционный характер Думы был определен уже ее сословным составом. Более половины (229) депутатов были потомственными и личными дворянами, 46 – из духовного звания, 42 – из купеческого сословия, 15 – из казаков, 94 – из крестьян, 12 – из мещан. По роду занятий члены Думы распределялись следующим образом: землевладельцев – 242, земских деятелей – 133, земледельцев – 79, духовенства – 49, адвокатов – 37, торговцев и промышленников – 36, чиновников – 47, врачей и педагогов – 42, ремесленников и рабочих – 16 и т. д.
В начале первой сессии в Думе было представлено 11 политических партий и групп, в том числе: правых (крайних правых, националистов и умеренно правых) – 147 депутатов, октябристов – 154, польско-литовско-белорусской группы – 7, польского коло – 11, прогрессивной группы – 28, мусульманской группы – 8, кадетов – 54, Трудовой группы – 14, социал-демократов – 19.
Ни одна из партий не имела в Думе абсолютного большинства, что соответствовало целям царского правительства, проводившего бонапартистскую политику лавирования между помещиками и буржуазией. В III Думе сложилось два контрреволюционных большинства: черносотенно-октябристское и октябристско-кадетское. Первое обеспечивало Столыпину проведение аграрной политики, жесткой политики в рабочем вопросе, откровенно великодержавной политики в отношении национальных меньшинств. Второе большинство было нужно, чтобы создавать видимость парламентских норм жизни в России, получать иностранные займы, отвлекать массы от революции путем мелких уступок – реформ.
Давая общую характеристику III Думы, В. И. Ленин писал: «Самодержавие хотели прикрыть, приодеть, принарядить посредством Думы; на деле черносотенно-октябристская Дума с каждым днем своего существования все более раскрывает, разоблачает, обнажает истинный характер нашей государственной власти, ее настоящие классовые опоры и ее бонапартизм» (настоящий том, стр. 276).
III Государственная дума полностью поддерживала реакционный третьеиюньский режим по всем вопросам внешней и внутренней политики, щедро ассигнуя деньги на полицию, жандармов, земских начальников, на суды, тюрьмы, святейший синод. Дума приняла законопроект о воинской повинности, который отменял различные льготы по призыву в армию и значительно увеличивал ее состав.
Реакционная роль III Думы особенно выявилась на примере рабочего законодательства. Три года реакционное большинство Думы держало под спудом несколько законопроектов о рабочем страховании. Лишь в 1911 году под воздействием нового подъема революционного движения Дума утвердила эти законопроекты. Но они были так урезаны, что не улучшили, а ухудшили условия страхования по сравнению с законом 1903 года, распространив страхование лишь на 2,5 млн. рабочих из 13 млн. лиц наемного труда. В 1910 году Думой был одобрен законопроект об обеспечении нормального отдыха торговых служащих, который прямо ухудшал условия труда по сравнению с ранее действовавшими временными правилами 1906 года, когда правительство, стремясь привлечь на сторону правых партий приказчиков-избирателей, хотело задобрить их некоторыми подачками. Рабочая комиссия Думы провалила 5(18) марта 1912 года законопроект о свободе стачек, не допустив даже его обсуждения на заседаниях Думы.
Реакционное большинство III Думы поддерживало русификаторскую политику царского правительства, разжигало национальную рознь. В области внешней политики III Дума стояла за активное вмешательство в дела балканских государств, поддерживая реакционные, панславистские настроения, добивалась увеличения военных кредитов. Дума полностью поддерживала столыпинское аграрное законодательство, одобрив в 1910 году аграрный закон, в основе которого лежал указ от 9 (22) ноября 1906 года. Она отвергла все проекты крестьянских депутатов о наделении землей безземельных и малоземельных крестьян, не допустив их обсуждения на своих заседаниях.
Социал-демократическая фракция в III Государственной думе, несмотря на очень тяжелые условия работы, немногочисленный состав и ряд ошибок, допущенных в начале своей деятельности, проделала, благодаря наличию большевистских депутатов в ней, большую работу по разоблачению антинародной политики III Думы, политическому воспитанию российского пролетариата и крестьянства, обращаясь к ним как с думской трибуны, так и путем ведения вне думской работы.
Характеристику III Государственной думы, ее партийного состава и деятельности В. И. Ленин дал в работах «Третья Дума», «Третья Государственная дума и социал-демократия», «Об оценке текущего момента», «Аграрные прения в III Думе» и других (см. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 139–149, 175–182; настоящий том, стр. 271–284, 308–322).