– Здравствуйте, Виталий Андреевич.
– Петра Дмитриевича убили.
– …
– Ну, кто же на ночь глядя по дворам шляется? Всё людям верил…
– Убили?
– Он же выглядит представительно, дорогой плащ…
– Убили?
– Вот его какие-то отморозки и решили обокрасть, а для устрашения дали разок под дых, а ему же уже под шестьдесят…
– Как же…
– Разрыв селезёнки. Умер от потери крови. Его же только утром нашли.
– Неужели никто…
– Много народу ходит по подворотням в десять-одиннадцать часов? А кто и шёл, наверняка подумал, что пьяный какой-то валяется.
– Убили…
– Мне жена его вчера звонила, просила помочь с похоронами.
– Если что, я всегда в вашем распоряжении.
– И зачем он пошёл? В такое время…
– Он же думал, что люди…
– Такая смерть…
– Бессмысленная.
– Он же…
– Видимо, Бог…
– Жизнь не имеет смысла, ибо её прямая противоположность бессмысленна.
– Всё во власти Господа.
– Вот и всё…
– Человек– раб Господень, он…
– Зачем?
– Мы– ничто.
– Незачем.
– Жизнь– ничто.
– Зачем жить?
– Виталий Андреевич…
– Да?
– …
– Вы что-то хотели сказать?
– Нет, ничего.
6.05.03 1:24 – 1:33
«И он тоже. Может, ему стоило бы позавидовать? Он отмучался. А я… Я противен самому себе. Зачем я живу? Зачем мне нужна такая жизнь? Что меня держит? Раньше у меня хотя бы была система, я хотел… Теперь я уже ничего не хочу, нечего хотеть, ничего не осталось. Бунт… Надоело, не могу я больше; мне уже на всё наплевать. Я…
Кто это в такой час?»
– Алло.
– Здравствуйте, это Виталий Андреевич.
– Да, это я.
– Это вас из психоневрологического диспансера беспокоят. Тут у нас один больной, буйный, вразумительного ничего сказать не может, зато в его записной книжке оказался ваш телефон.
– И что?
– Нам бы хотя бы узнать, как его зовут, и где работает.
– Как выглядит?
– Длинные волосы, строгие черты лица, кричит что-то о Дьяволе…
– Константин Станиславович Берёзов, работает в педуниверситете, где проживает, сейчас не вспомню.
– Очень хорошо, спасибо.
– Не за что.
– Мы вам тогда завтра позвоним. Надо бы…
– До свидания.
«Вот и всё. И он… В дурацком мире дурацкие выходы. Ну почему? Нелепость, как глупо… Как хоть он… Меня уже тошнит от этой жизни, от всего этого… Я больше не хочу, не могу я больше.
Бунт… Какая глупость. Всё, я согласен, это мой предел. Дальше я ничего не вижу, одна пустота. В чём смысл? Зачем? Вообще в чём смысл всего этого? Разве оно того стоит? Как же это всё абсурдно. Абсурд… А есть ли он? Да какая разница? Какая разница, где он фундирован, почему возник… Всё исследую… И до чего я «доисследовался»? Scio me nihil scire, вот и всё.
Да и наплевать мне, надоело, главное, что я уже не могу со всем этим жить, в таком состоянии… Всё остальное неважно. Теперь суть только в том, что я уже не вижу ничего, ради чего стоило бы оставаться здесь ещё хотя бы на сутки. Только это имеет значение, только это.
Где там мои снотворные? Вот они…
Наплевать. Надоело, не хочу… Пора, я уже и так задержался. К чему было столько мучений? Почему у меня не получилось тогда, когда я был ещё совсем молодым? Да, жизнь не хотела меня отпускать, тогда я ещё недостаточно намучался.
Почти полный пузырёк… Хватит.
Абсурд… Абсурд– это психическое заболевание с летальным исходом; не более и не менее того, иначе это не абсурд, а какой-то ничтожный «абсурдик», это… И о чём я только думал? А ведь я всё это так серьёзно воспринимал, весь этот бред, а оно вон как, в действительности-то. Бунт, отказ от всякой надежды… Отказ от надежды– это смерть, потому что жить, не надеясь, невозможно. Да, только теперь я отказался, а до этого… Всё в мыслишки играл.
Как интересно, мне совсем не страшно, я даже как-то рад, как-то…
Вся моя теория, вся… Какой смысл бунтовать, приходить к себе, менять направленность заботы с «вне» на «в», если абсурд внутри? Всё, от него уже никуда не деться; ты уже абсурден. И если абсурден по-настоящему– это смертный приговор. А я… Идиот, какой же я…
Сладкие.
Моя дурацкая система… «Я», совесть, экзистенция, все эти мысли о смерти… Сейчас, когда я смотрю на себя как уже на умершего, мне всё это кажется такими глупостями, такой ерундой…
Спать охота…
Всё, это конец… Вся жизнь, всё… Как глупо… Я ничто… Наконец-то… Вся моя с… Все наши… Надо убрать… частицу «не»…»
13.10.03 – 21.12.03
Десять к одному
«Народное счастье – моё несчастье»
Макс Штирнер, «Единственный и Его собственность».