– При том, что ты её и убил.
– Да не убивал я никого!
– Откуда же тогда на её сумке твои отпечатки?
– На её сумке?
– Угу.
– Мои отпечатки?
– Угу.
Соломин снова задумался.
– Что, просчитался малость?
– А, вспомнил, я когда у Тимофеевых балкон стеклил, сумочку ей подал, она…
– Да уж, надо же придумать…
– Да что вы…
– Ну, насчёт того, что ты там балкон стеклил, это мы ещё можем поверить, хотя проверим, конечно, но что на сумочке твои отпечатки два дня сохранились…
– Ну и что здесь такого? Вы меня за дурака не держите, я не хуже вас знаю, на чём и сколько времени сохраняются отпечатки.
– Молодец, а хочешь знать, что я думаю?
Соломин молчал.
– Я думаю, вы стеклили балкон, и ты услышал, что у неё в тот день была зарплата. Вечером ты подкараулил её, дождался, пока она уйдёт от подруги, и потом напал, с целью банального воровства, но она стала слишком уж рьяно отбиваться, и в пылу схватки ты её прирезал, тем более что убивать тебе не привыкать.
– Да вы…
– Так дело было?
– Да не убивал я её, не убивал!
– Опять двадцать пять!– Буров стукнул кулаком по столу.– Да, может быть ты и не хотел убивать её, даже, скорее всего не хотел, но так получилось, что…
– Да твою мать!
– Соломин, думай, что говоришь!
Майор вздохнул и устало опустил голову.
– Во-первых, ты мог узнать, когда у неё зарплата, и по твоим меркам зарплата неслабая; во-вторых, у тебя нет алиби; в-третьих, ты бывший военнослужащий; и, наконец, в-чётвёртых, на её сумочке твои отпечатки. Я вот, например, что-то ни одного оправдывающего момента не вижу, может, подскажешь?
– Нечего мне подсказать.
– Вот именно.
– Но я её не убивал, можете вы это понять или нет? В конце-то концов!
– Мы…
– И отпечатки мои…
– Да хватит заливать! Может, по-хорошему признаешься? Оформим явку с повинной.
– Да какую ещё на хрен явку?!
– Так, тихо! Ты ещё поори мне тут!
Соломин замолчал.
– Ну что, так и будем в молчанку играть?
Соломин всё так же молча смотрел себе под ноги.
– Звони Серёге, пусть уводит.
Через минуту пришёл сержант и, взяв Соломина под руку, вывел его из кабинета.
– Ну и что ты думаешь?
Антипов посмотрел в окно.
– Не знаю. Может, он и правда…
– Во, ты даёшь! И ты поверил этим сказочкам? Как первогодка, честное слово.
– Может он…
– Был он у Тимофеевых, ладно, но это играет только против него; это говорит о том, откуда он узнал о зарплате.
– А вдруг он ей, правда, всего лишь сумочку подал?
– Да ну брось ты!– Буров пренебрежительно махнул рукой, как будто здесь и сомнений-то никаких быть не могло.– Ну, зачем ей просить её подать? Безрукая она, что ли? Вот ты бы попросил какого-то…
– Я нет, но это я, а это – она.
– Хренотень это всё. Ты видел, сколько он думал, прежде чем сказать это?
– Видел.
– А если это правда, что ж он сразу-то не сказал? А то смутился весь, глаза опустил…
– Может быть, может быть.
– Да не может быть, а точно. Я на девяносто девять процентов уверен, что это он.
– Девяносто девять– это не сто.
– Один процент на то, что это инопланетяне.
Антипов улыбнулся.
– Да, это тоже нельзя скидывать со счетов.
– Это мелочи.
– Да нет, это не мелочи, это человек.
– Опять ты…
– Ладно, ладно, молчу.
– Вот и молчи. Ну ничего, посидит, подумает… Расколется, куда он, на хрен, денется?
– Надеюсь.– Антипов наконец отвернулся от окна.– Ладно, давай делом займёмся.
Буров кивнул и достал бумаги по другому делу.
– Соломин, вставай,– вяло пробубнил сержант и открыл дверь камеры.
В камеру вошёл лысоватый дяденька довольно солидного, хотя и потрёпанного вида. В руке он держал портфель.
Дверь камеры закрылась.
– Здравствуйте, Владимир Степанович.
– Здрасти,– протёр глаза Майор и приготовился к длинной беседе.
– Меня зовут Тимофей Иванович Шипоклюев, я буду вашим адвокатом,– он состроил многозначительное лицо и сел на нары напротив.
– Итак, я ознакомился с вашим делом…
– Да каким ещё делом? Бред какой-то, а не дело.
– За этот, как вы говорите «бред», господин Соломин, вы запросто можете просидеть всю оставшуюся жизнь за решёткой.
Соломин молчал.
– Владимир Степанович, вы должны, прежде всего, понять, что сотрудничество со мной в ваших же интересах, и что врать мне– это врать самому себе.
– Ясно, ясно.
Шипоклюев достал из портфеля какую-то бумагу и, пробежав по ней взглядом, положил рядом с собой.
– Итак, что мы имеем? Мотив, отпечатки. Не имеем: алиби. Плюс к этому вы бывший военный и ещё плюс за день до этого вы были у Тимофеевых и могли слышать…