Андрей украдкой зевнул.
– Да, чудненько.
– Да. Объяснение всего мира, всей философии, всего человека…
– Потрясающе,– Андрей потянулся.– А по мне, так гораздо интереснее не прочитать книжку и заняться исследованием какого-нибудь агностицизма, а выпить бутылочку и заняться исследованием женского тела.
Сергей махнул рукой.
– Как хоть ты так живёшь? Ни цели, ни идеалов, ни будущего.
– Зато у меня есть прошлое и уверенность в настоящем.
– А я думаю, что лучше некоторое время жертвовать настоящим ради будущего, чем всю жизнь топтаться на одном месте.
На эту тему они спорили уже не один год, а потому развивать тему не стали.
Сергей покачал головой и полез за очередной сигаретой.
– Ой, Серёг, Серёг, и что тебе неймётся?
– В каком смысле?
– И чем тебе нормальная жизнь не нравится?
– Это не нормальная жизнь, вот у меня…
– И зачем?
– Мне так нравится.
– А почему тебе так нравится?
Сергей уверенно кивнул.
– Вот именно. Неужели тебе так противны обычные средства?
– Я к этому привык.
– А ты замени. Со временем, глядишь, и отвыкнешь.
– Не вижу достойных средств.
– А, например, моё…
– Примитивно и невысоко.
– Ух ты какой! Высь ему подавай, видите ли.
– Уж, какой есть.
– А,– Андрей махнул рукой и, посмотрев на часы, сунул сигарету обратно в пачку.– Никогда я тебя не пойму.
– Ты просто не хочешь понимать. Разницы-то особо и нет. У меня сначала долго ничего, а потом раз! и всё, а у тебя по чуть-чуть, но постоянно. Смысл от этого не меняется по сути, масштаб только разный.
– Но всегда ж можно поменять этот масштаб.
– Можно.
– Ну.
– Но пока мне что-то не охота этого делать.
Сергей посмотрел на часы и, удивлённо вскинув брови, начал искать на столе свою рабочую тетрадку.
– Странный ты человек, Андрей. И чего только ты делаешь в университете, да ещё и на кафедре физики?
Андрей встал и поправил джинсы.
– А то ты не знаешь, что у меня дядька в пединституте деканом физмата был.
Сергей усмехнулся.
– Неужели тебе всё равно где работать и чем заниматься?
– А какая разница? Жить и работать везде можно, и это ещё далеко не самое плохое место.
Прозвенел звонок.
– Ладно, пошли, философ.
– Только после вас, уважаемый Казанова.
Андрей манерно кивнул и вышел. Сергей следом.
– Всё, до понедельника.
– Ага, до скорого.
Дверь закрылась без скрипа, и они разошлись в разные стороны коридора.
Следующий день от предыдущего мало чем отличался. Те же пары, те же переменки.
Андрей зашёл в аспирантскую и сел за свой стол.
Сергей пришёл чуть позже.
– У тебя на пиджаке нитка.
– Где?– Сергей осмотрел пиджак.
– На правом рукаве.
– А-а.
– Эх, Серёг, что ж ты так неряшливо к себе относишься?
– Нормально я отношусь.
– Ненормально.
– Тебе кажется.
– Неужели? Ты когда в последний раз брюки гладил?
Сергей сел за стол.
– А какая тебе разница?
– Мужик в самом расцвете сил, а совсем не следишь за собой. Сейчас по девкам бы бегал, а ты…
– Ты опять?
– Я тебя уже семь лет знаю, а баба у тебя была всего одна, и то случайно.
– Ну и что?
– Сколько тебе лет?
– Достал ты меня?
– И чего тебе только надо?
– А может быть, я старомоден?
– Ну, и дурак.
– Чувства…
– Ой, неужели без каких-то там чувств нельзя трахнуть бабу?
– Можно, но это всё не то.
– Романтик,– протянул Андрей.– Тоже мне…
– Женщины– это же венец творения, это идеал, это… как к ним можно так относиться?
– Женщины– это распутство и дурь. И главное, они хотят, чтобы к ним именно так и относились.
– Ну, ты загнул!
– А ты посмотри на факты. Кто им больше нравится: воспитанный, культурный человек или хам и бабник? Конечно, все ответят первое, но на самом деле только второе, уж поверь мне.
– Неправда.
– Это в допотопных романах женщины чисты и невинны, а в реальности женщины всегда были, есть и будут похотливыми, хитрыми б…
– Ну не все же…
– Конечно не все. Встречаются и ангелы, но жизнь таких быстро переучивает и они, рано или поздно, всё равно становятся б… И ещё будут раскаиваться потом за скучно прожитые молодые годы.
– Нет, я так к женщинам не могу относиться.
– Но так если они такие…
– Да, может, такие и есть, но это уже что-то из ряда вон. Не понимаю, как некоторые могут смеяться над пошлыми анекдотами, вставлять матюги через слово и пить самогонку из горла. Это уже не женщина, это…
– Ну, это, конечно, тоже слишком, но близко к правде. Это и есть жизнь, и прекрати летать в своём розовом представлении. Взгляни на жизнь реально.