Сергей укоризненно покачал головой.
– А как же любовь? Разве вообще можно полюбить такую женщину, и разве она может? А любовь-то есть, значит, далеко не все такие.
– Все, за редким, редким исключением. Только у некоторых всё это снаружи, и они не стесняются, а некоторые так зажаты, что они даже не хотят об этом думать, но стоит им только хотя бы на месяц попасть в компанию нормальных женщин, и всё; все комплексы и все эти тупые идеалы слетят в момент, и они становятся самими собой. А ты любовь, любовь… Любовь– это оправдание закомплексованных. Стоит только сбросить эти комплексы, и вся любовь сразу летит коту под хвост. Да и к нам, кстати, это тоже относится, хотя и в меньшей степени.
– Но ведь они все такие…
– Да, на первый взгляд «не тронь меня, а то завяну», но если бы ты пообщался хотя бы с одной и хотя бы неделю, то понял бы, что я прав.
Сергей с женщинами особо никогда не общался, но действительно, девушки, которых он знал, гораздо лучше относились к парням понаглее, у которых мат через слово и через день сушняк, чем к воспитанным людям. Но Сергей отбросил эту мысль в связи с её явным противоречием всей его системе ценностей.
– А любовь… Сказка. Нет никакой любви. Уж не знаю почему, потому ли, что все люди эгоистичные и похотливые твари, то ли ещё почему, но что её нет, это точно.
– Ну, это ты зря.
– А что?
– Как-то это…
– А где ты видел эту любовь? В фильмах?
– Но люди же встречаются годами, женятся, не изменяют друг другу, значит, любовь всё-таки есть?
– Да, любовь может быть, но только взаимная, при благоприятных внешних условиях и от силы два года, но, по-моему, это уже не любовь.
– Да, это не любовь. Но ведь есть же и настоящая любовь.
– Ещё раз повторяю: нет!
– А как же люди живут в браке по пятьдесят лет и продолжают любить друг друга?
– Уже через год-другой это не любовь, а привычка или, если угодно, дружба, а что особенного и возвышенного в привычке?
– «Удачный брак… отвергает любовь и всё ей сопутствующее, он старается заместить её дружбой», так что ли?
– Совершенно верно.
– А любовь к человеку, который не отвечает взаимностью? Человек просто любит, и ради этой любви он готов на всё, разве это не любовь?
– Нет. Хотя сначала, может быть, и любовь, первые два-три месяца, но затем эта любовь перерастает в привычку к этому чувству, потом в принцип, а потом и вовсе «назло».
– Почему же…
– Просто человек не любит проигрывать и начинает называть любовью всё что угодно, лишь бы не сдаться и не признать себя ничтожеством.
– А как же то чувство, которое преодолевает всё: и расстояния, и года, и недругов, и бог знает что ещё?
– Один очень неглупый человек как-то сказал: «Любовь перестаёт жить, как только перестаёт надеяться или бояться». Эта любовь становится обычным средством для борьбы с миром, с обстоятельствами жизни, «всё что угодно, лишь бы не нравиться вам», а почему бы не использовать для этого любовь?
– Но человек же борется именно за эту любовь.
– Да какая разница, за что он борется? Главное, зачем. Получается-то, что не ради любимого человека, а ради того, чтобы доказать миру, что он тебя не сломает, чувствуешь разницу?
Сергей вздохнул.
– Тебя не переубедишь.
– А разве можно переубедить жизнь?
– Но я всё равно верю, и буду верить.
– Ну, и дурак. Когда-нибудь эта вера тебя и убьёт.
– В каком смысле?
– Надеюсь, что только в моральном.
– Не убьёт.
– Всё может быть.
Они на несколько минут замолчали.
Андрей потянулся.
– Сколько там до звонка?
– Три минуты.
– Тогда я ещё успею покурить,– он взял с подоконника пепельницу и закурил сигарету.– А ты в курсе, что у нас пополнение?
– Да?
– Да. Какая-то молодая особа из пединститута.
– Правда, что ли?
– Истинно говорю.
– А откуда ты знаешь?
Андрей усмехнулся.
– А что ты так занервничал?
– Я?
– Не съест же она тебя.
– Я и не нервничаю.
– Не обманывай меня,– Андрей укоризненно покачал пальцем.– И чего ты их так боишься?
– Я их не боюсь.
– Ты слишком хорошо к ним относишься, а люди боятся идеалов. Относись проще.
– Проще некуда.
– Да ладно уж.
– Андрей…
– Ладно, ладно, молчу.
– И молчи.
– Бабу бы тебе, глядишь, человеком стал бы.
– А сейчас я, значит, не человек?
– Человек, но какой-то не такой.
Сергей махнул рукой. Не любил он спорить на эту тему.
Андрей затушил недокуренную сигарету.
– Сколько там?
– Пора бы уже.
– Ну, тогда пошли.
– Пошли.
Они вышли и закрыли дверь.
Сергей о чём-то увлечённо думал.